Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений

Целью совещания 1948 г. была попытка объединения Православных Церквей под эгидой Московского Патриархата или как минимум окончательное оформление европейского Православного блока. В Москву приехали делегации 11 автокефальных Церквей из 13, правда, две делегации – Константинопольская и Элладская прибыли только на празднества и в работе совещания непосредственно не участвовали, пытаясь воздействием на некоторых глав Церквей (прежде всего на митрополита Стефана) сорвать принятие ряда решений[269].

Празднества и заседания проходили в Москве почти две недели, среди докладчиков были митрополит Пловдивский Кирилл, выступивший с докладом «Ватикан и Православная Церковь в Болгарии» и митрополит Сливенский Никодим (Пиперов), зачитавший доклад «Об англиканской иерархии». Все решения совещания заранее получили санкцию партийного руководства. В результате предварительной работы удалось достичь единства позиций участников, хотя без борьбы не обошлось. И наибольшие колебания проявил именно экзарх Стефан. Несмотря на заверения, данные им перед отъездом Г. Димитрову, экзарх, приехав в Москву, все же решил сделать заявление о поддержке экуменического движения и о целесообразности участия Православных Церквей в созываемой этим движением в августе 1948 г. Амстердамской ассамблее[270].

Позицию экзарха изменила, прежде всего, срочная телеграмма министра иностранных дел В. Коларова о принципиальном согласии правительства Болгарии на установление Патриаршества[271]. Следует отметить колебания болгарских властей в этом вопросе. Несмотря на то, что со стороны советского правительства еще в ходе подготовки к совещанию было высказано мнение о целесообразности преобразования экзархата в Патриархат, накануне открытия совещания Политбюро ЦК БРП приняло решение: «Вопрос о возведении Экзархии в Патриархию пока отложить. В связи с этим провести консультации с Советским правительством»[272].

Кроме указанной телеграммы на митрополита Стефана повлияли и переговоры с членами Синода Русской Церкви, чешской православной делегацией и Сербским патриархом Гавриилом. В своем докладе на совещании митрополит Стефан рассказал о многолетней успешной экуменической деятельности Болгарской Церкви, но сообщил, что ввиду внешних политических влияний на экуменическое движение Болгарский Синод решил отказаться от направления своей делегации на Амстердамскую ассамблею. Владыка Стефан стал автором проекта обращения совещания к христианам всего мира «Духа не угашайте». В конце концов, на совещании были единогласно приняты постановления «Ватикан и Православная Церковь», «Экуменическое движение и Православная Церковь», направленные против Римского Папы и «гнезда протестантизма» Америки, а также схожее по характеру «Обращение к христианам всего мира»[273].

В ходе празднества и совещания экзарх Стефан неоднократно говорил об исключительной роли Московской Патриархии в современном православии[274]. В середине июля болгарская делегация посетила Совет по делам Русской православной церкви. В личном разговоре с Г. Г. Карповым владыка Стефан отрицательно отозвался о руководителе дирекции (департамента) Д. Илиеве и попросил «сделать все возможное, пользуясь дружескими отношениями между Советским Союзом и Болгарией, чтобы в Болгарии установить тот же порядок во взаимоотношениях между церковью и государством, какой существует в Советском Союзе», на что Г. Г. Карпов заявил, что он занимается делами Русской Церкви и не может вмешиваться в дела Церквей других государств. Владыка Стефан также обратился с просьбами о денежной помощи Болгарской Церкви в размере 100 млн. левов, помимо полученных ранее 30 млн. левов, и продаже 150 тонн воска, необходимого для производства свечей[275].

В июле 1948 г. Болгарская Церковь получила московский храм-подворье Успения Божией Матери в Гончарах (переданный согласно решению Совета Министров СССР от 16 декабря 1947 г.), и был выработан проект положения, в котором предусматривалось полное содержание этого храма и его причта Московской Патриархией. Первоначально это подворье возглавлял архимандрит Мефодий (Жерев)[276].

После экскурсионной поездки в Тбилиси экзарх Стефан заявил, что у него «родилась мысль написать книгу о Сталине». Однако на Карпова поведение митрополита произвело далеко не лучшее впечатление. В докладной записке в Совет Министров и ЦК ВКП(б) от 3 августа 1948 г. он писал: «Наблюдение за поведением прибывших на торжества делегаций и высказывания в конфиденциальных беседах отдельных глав и членов делегаций помогли установить, что экзарх Болгарский Стефан, хитрый, прожженный политикан, типичный хамелеон, поддерживал в Москве связи с Константинопольским экзархом Германосом и главой греческой делегации митрополитом Хризостомосом, с которыми вел конспиративные беседы»[277].