Русская история. Беседы о смыслах

…Неожиданно наступает 22 июня 1941 года. Многие историки предполагают, что Сталин сам собирался напасть на Гитлера, но опоздал и просчитался со сроками. Правда, документа, доказывающего это предположение, в архивах до сих пор не найдено. Помню рассказ моего отца, профессионального военного, который, уже в преклонном возрасте, как-то одномоментно стал человеком открытым и откровенным. Его командирская карта, отец служил в 20 километрах от советско-(литовско) – германской границы, была командованием разорвана. У однополчан, объяснял отец, оставалась только схема немецкой территории, отступать без карты они не могли, могли только наступать. Впрочем, этому обстоятельству не противоречит другая версия.

По сей день, делая доклады в дни военных годовщин, российские руководители клеймят Гитлера за «вероломное нападение»!! Желая или не желая этого, они, фактически, признают, что Сталин доверял совместным договоренностям с рейхом и готовился к совместным боевым действиям на чужой территории. Таким образом, нам подсказывают и объясняют – Гитлер плох совсем не потому, что он фашист, а потому, что он разорвал договор со своим боевым товарищем – Сталиным! В биографической книге «20 писем другу» Светлана Аллилуева вспоминает, как ее отец после окончания войны сетовал в присутствии домашних – ну и дурак же этот Гитлер, решил меня обмануть! А как бы мы могли все вокруг захватить и поделить, как бы хорошо все вместе организовали!

Меду тем, осознав к середине дня – 22 июня, что Рейх не играет в провокации, а развязал настоящую войну, Сталин действует в полном соответствии с ленинским сценарием, придерживаясь ленинских принципов. Главное для вождя – сохранение личной власти (на идеологическом языке это обозначается термином «идеалы революции»), а не спасение государства. В августе 1914-го Ильич, как известно, не пошел в добровольцы и не лег под немецкие пулеметы. Напротив, на немецкие деньги он готовил и затем совершил госпереворот. А потом, опять же, ради сохранения собственной власти, подписал Брестский мир и отдал германцам огромные территории, принадлежавшие России. Ну а Сталин, сообразив, что началась война, обратился к болгарскому послу в Москве с просьбой передать Гитлеру – «мы готовы уступить занятые вермахтом территории и действовать совместно против западных демократий». Эти «сигналы из Москвы» историками установлены, но не ясно, почему Сталин не получил ответ из рейха. Толи болгарам не удалось связаться с Берлином, то ли Берлин решил, что обойдется без сомнительного союзника.

И только 3 июля, поняв, что войну не остановить, Сталин, наконец, обратился к народу, к «братьям и сестрам», призвав отдать «все силы – на разгром врага». Война вместе с Гитлером против Польши переформатируется в войну против Гитлера – вместе с Польшей.

С этого момента, под воздействием сокрушительного внешнего давления, вождь и его номенклатура перешли к новой идеологической концепции. Выражаясь современным языком, она была гибридной. Невероятно ужесточилось внутреннее давление, точнее – террор в отношении гражданского населения и военнослужащих, но все это дополнял глубокий идеологический маневр. Традиционная коммунистическая идеология и ленинская демагогия были в значительной степени вытеснены патриотическими символами и лозунгами. (В 1920-м, во время проигранной Москвой советско-польской войны, Ленин также недолго вспоминал о патриотизме.)

Среди ключевых вопросов, на которые официальная, системная наука не дает ответ, – вопрос о том, почему Красная армия, имевшая к июню 1941 года многократный перевес над вермахтом в авиации, танках, артиллерии, не уступавшая противнику по своей численности и имеющая многократно превышающий мобилизационный резерв, почему эта армия отступала до Москвы и до Волги? Традиционный ответ – нападение было неожиданным – ничего не объясняет. Фактор неожиданности может действовать день, неделю, полмесяца, но не полтора же года!

Ответ независимых исследователей на поставленный вопрос, вкратце сводится к следующему. С оружием в руках стоял те самые парни, по головам которых прокатилось страшное «красное колесо» терроров, голодоморов, ГУЛАГа, репрессий, депортаций… Такая армия вовсе не рвалась защищать «родной» – а на самом деле, совершенно враждебный им – «советский строй». К концу 41-го года в немецкий плен ушло или попало почти 3 миллиона красноармейцев. Кадровая армия, практически, перестала существовать. В разгар войны ее пришлось воссоздавать заново. 1942 год Сталин официально объявил «годом учебы»!..