Русская книга о Марке Шагале. Том 2

В заключение небольшой анекдот: мы пошли как-то с Шагалом в ателье Гран – Шомьер (наброски). Множество народу, сопевшие от натуги и жары, сидя в этом большом амфитеатре, делали ученические рисунки; я был одним из этих тружеников, наименее удачливым. А Шагал? Он сделал за это время «творческий» рисунок: в его альбоме появился комичный рисовальщик; смешно прищурив глаз, наклонившись вперед от усилия, он мерил карандашом пропорции натурщицы, худой, длинной, принявшей искусственно академическую позу. Не я один почувствовал тогда зависть к этому «гуляке праздному».

Ничто, надеюсь, не помешает теперь Шагалу вернуться в свой дом в Париже, откуда он бежал, спасаясь от гитлеровского нашествия. Судя по его последним работам, новая катастрофа вызвала в нем прилив энергии и сарказма. Ощущению русской стихии, в ее грозном, хаотическом обличье, с ее хлыстовск[им] умоисступлением и пассивностью мертвенного сна, с ее скачками от фанатизма к безверию крайнего свободолюбия и позорнейшего рабства, от самоотверженности к грубейшему меркантилизму, от соборов и храмов Древней Руси, от высот «Града Китежа», видений Рублева и Врубеля, Прекрасной дамы и «Медного всадника» к пошлости соцреализма и мордвиновского «зодчества»⁸⁰ – сопричастны его последние полотна.

Ромм А.Г. Марк Шагал (1944). Автограф. Частное собрание (ранее собр. М.В. Соколовой, Москва-Бахчисарай).

Опубл.: Александр Ромм. Марк Шагал / Публикация, текстологическая подготовка и комментарии Я.В. Брука // Искусствознание – 2003. С. 606–614.

Известны две машинописные копии текста, снятые, по-видимому, в 1950– 1960-е гг.: в обеих наличествуют купюры, текстовые расхождения с автографом. Одна из копий находится в РГАЛИ. Ф. 2887. Ед. хр. 544, другая – в частном собрании, Москва; опубл.: Разные роли Марка Шагала. Из воспоминаний Александра Ромма / Публикация А.С.Шатских // Независимая газета (М.). 1992. № 252. 30 декабря. С. 5.

17. С.А. Шустер

<…> «Соломий Давыдович! Сколько может стоить портрет Шагала?» – «Одна голова или две головы?» – «Какая разница?» – «Большая…» – «Ну, одна». – «Рублей девятьсот». – «А если две?» – «Тогда полторы тысячи».

Такой вот странный разговор состоялся погожим весенним днем 1955 или 1956 года на оживленном Невском проспекте у Елисеевского магазина между мною и старинным знакомым моего отца Соломием Давыдовичем Шохором. <…>

За несколько дней до описанной мною встречи на Невском проспекте и примечательной беседы о цене двух– и одноголовых Шагалов, зашел я в магазинчик старой книги, расположенный на углу Литейного проспекта и улицы Жуковского, как тогда говорили – «к Пашкову».

Павел Федорович Пашков, знаток книги и большой любитель печеной воблы, цыкая зубом (дело происходило после обеда), сказал мне: «Соломон Абрамович, вас не заинтересуют книги по иудаистике?» – и протянул аккуратно составленный список.

«Еврейская летопись», сборники «Агада», талмуд Переферковича, горьковский альманах «Щит», стихи Хаима Бялика, «История евреев» Дубнова и т. д. – словом, «тематика», как тогда говорили.

В те годы свирепствовал «Горлит» (цензура), и за любую из этих книг, окажись она в магазине, Пашков мог вылететь с работы. Я же подбирал тогда книги для моего первого в кино учителя – Григория Львовича Рошаля, обширнейших знаний человека, никогда не забывавшего, что он – лауреат Сталинских премий, народный артист – «человек из местечка» – из Новозыбкова.

Пометив кое-что в списке, я попросил Пашкова, чтобы книги занесли в магазин. «Да зачем их приносить сюда, – подмигивая, произнес Пашков, – вот познакомьтесь с хозяином!» И указал на скромного худощавого пожилого человека в очках. «Яков Самойлович Розенфельд, – представился тот. – Я живу неподалеку, мы можем пройти ко мне, и вы на месте ознакомитесь с книгами».

Соломон Шустер. 1974

Мы вышли из магазина. При солнечном свете стало заметно, что человек не только худ, но и бледен – будто не оправился еще от какой-то тяжелой болезни. Одет он был чисто и опрятно, но сама одежда была ветха.

Не торопясь, шли мы на недальнюю улицу Петра Лаврова, Фурштадскую по прежнему и нынешнему названию, беседуя уж не помню о чем, кажется, о его профессии.

В стоящем у меня на книжной полке малотиражном справочнике «Научные работники Ленинграда» 1934 года издания, который я, кажется, приобрел в тот раз у Якова Самойловича, нахожу сейчас сведения о нем самом.

Под номером 147 идет следующая справка, которую воспроизвожу со всеми использовавшимися в справочнике сокращениями:

«Розенфельд Я. Самойл. р. 12.1.83 Витебск ст. 908 член секции научных работников п. Л. Машиностроит. ин-та, ЛЭМИ и Л. инж. – экон. ин-та; экономия и планирование промышленности, экономия металлопромышленности.

Петра Лаврова 31 кв. 15. 5–53–86».

Итак, вместе с семидесятитрехлетним, как я сейчас высчитал, Яковом Самойловичем Розенфельдом мы пришли на улицу Петра Лаврова, 31 и поднялись на второй или третий этаж. Вход был с парадной, но, я точно помню, не с Фурштадской, а с Мелитопольского переулка.