Русская литература XII–XX вв.

В начале 15-й главы автор мастерски дает описание работы солнца на острове. Как все вокруг радовались появлению долгожданного солнышка: «Сейчас, при солнце, середина сентября казалась совсем близкой – рукой подать, а еще столько всяких забот, столько хлопот по переезду – где взять силы и время?»

Упрекнув сына и внука в том, что они не ходили под дождем на сенокос, а теперь не успеют, Дарья продолжала сетовать: «Покуль могилки не перенесете, я вас с Матеры не пущу. А нет – дак и сама тут остануся».

Андрей с удивлением смотрел на отца и на бабушку и не мог понять: зачем это нужно делать.

Но на следующий день Павла срочно вызвали в поселок: кто-то из его рабочих-ремонтников сунул руку в станок и остался инвалидом на всю жизнь.

Андрей косил траву один. Павел обещал приехать, но не приехал. Дарья стала беспокоиться за сына. Они от своих знакомых узнали, что «снаряжают лодку в поселок за продуктами, тут же подхватилась: пусть сплавает Андрей, пусть разузнает, что там с отцом».

Андрея она нашла на делянке, где он должен был косить сено, но он, оказывается, «собирал кислицу. «Господи, совсем еще ребенок!» – с досадой подумала Дарья. На лугу Дарья осмотрела, как косил ее внук траву, и заметила, что «покосы были волнистыми, валки успели подвялиться и обсохнуть». Старуха с горьким, неприятным чувством поняла, что «ничего не будет, не стоит и надеяться. Все впустую».

Андрей уплыл и пропал. Дарья работала в огороде, чтобы как-то занять время, и с досадой думала, что огурцы уродились, а есть их некому. На огороде женщина решила поставить пугало, которое, как ей показалось, получилось похожим на нее саму.

Вернувшись через три дня, Андрей рассказал, что отца таскают по комиссиям и что косить они уже не будут. Дарья не за сено расстроилась, она беспокоилась за Павла.

Внук стал объяснять бабушке, что ничего за это отцу не будет: «Потаскают, нервы потреплют, ну выговор на всякий пожарный случай дадут. И все». С вечера Андрей стал собирать вещи и, как заметила Дарья, делал это с большой радостью. Пришел Богодул, втроем они попили чаю. Андрей рассердился и сказал бабушке: «Че ты его, бабушка, принимаешь? Че не гонишь от себя, зверюгу такую? Это же не человек, это зверь».

Дарья стала защищать Богодула, объясняя, что ей не с кем общаться, что она и сама становится такой же.

Утром Андрей уехал, Дарья проводила его до лодки и с досадой подумала, что внуку нисколечко не жаль расставаться с Матерой.

Катерина вновь перебралась к Дарье. Петруха опять куда-то уехал. Был месяц август. Покос закончился: «на лугу стояло восемь больших зародов».

Автор описывает жизнь в деревне в этот «месяц-постепь»: «Вовсю подкапывали молодую картошку и жарили ее с маслятами, которых высыпало видимо-невидимо»…

С болью и горькой досадой Распутин замечает: «Вообще это последнее лето, словно зная, что оно последнее, было урожайным на ягоды и грибы…»

Дарья стала задумываться, что ее ждет в другой стороне: «Может, съездить поначалу в гости, посмотреть?» но все-таки решила для себя: «Нет, надо прежде проводить Матеру». Старуха стала вспоминать своего мужа и других родственников, похороненных здесь на Матере.

Автор, подчеркивая красоту местности, описывает родные для Дарьи места… «И билась, билась, короткая и упрямая, оборванная мысль: течет Ангара, и течет время», – с грустью замечает Распутин.

В 16-й главе рассказывается о том, как в деревню приехали из города «человек в тридцать» на уборку урожая. В первый же день все они перепились, передрались. В Матере хватило одного дня, чтоб до смерти перепугаться…» Два парня постучали к Дарье, попросили луку у нее; женщина испугалась, но запомнила их лица, выделяла после их «из всего войска». Все жители обходили стороной контору, где поселились «помощники», только Богодул лез нарочно к конторе и «смотрел на приезжих пристально и недовольно». Вдобавок к старому ему дали еще одно прозвище: «Снежный человек».

Автор рассказывает, как жили работники из города, чем занимались в свободное время, и делает вывод: «Видать, видать конец… и назначенный срок не опоздает, и люди не оробеют – вот как взялись, сколько понагнали рук!»

На Подмоге горела мельница, автор с тревогой передает возмущение людей:

«Что делают-то?» было не подождать маленько! Этак и Матере недолго пыхнуть. Сушь такая… Старики, узнав о пожаре, решили попрощаться с мельницей.

Клавка Стригунова сдала в совхоз бычка. Сойдясь с приезжими она «подговорила их спалить и ее избу – не терпелось Клавке получить деньги».

Сима с сынишкой пришли проситься на ночлег к Дарье с Катериной. Но страшно было не только Симе, Богодул, увидев у Дарьи в сенях под шубой берданку, обрадовался: «Дай-ка мне… Убью-у».

Стали теперь в одной избе жить вчетвером… Продукты изредка привозил им Павел из поселка.

Приезжие все поддразнивала Богодула: «С кем воевать собрался, а?» Но никто не осмеливался проверить на себе, стреляет ли берданка его.