Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Николай Полевой, навестивший Козлова в конце 20-х годов, с удивлением писал: «Говоря с Козловым, я забыл, что он слепой, что бремя болезни приковало его к одру страдания. Мы говорили о многом, и необыкновенная память, и обширные сведения Козлова изумили меня. С удивлением слушал я, как читал он мне наизусть стихи Пушкина, Боратынского множество стихов Байрона, Мура, говорил о поэзии французской и итальянской. Мир земной не существует для поэта: он живет в мире поэзии и воображения».

Да и музе Козлова свойственны не только тихое уныние и кроткая грусть. Ей, по словам Белинского, «не чужды и звуки радости и роскошные картины жизни, наслаждающейся самой собою». Такова, например, «Венецианская ночь», первая часть которой положена на музыку М. Глинкой:

Ночь весенняя дышала
Светло-южною красой;
Тихо Брента протекала,
Серебримая луной;
Отражён волной огнистой
Блеск прозрачных облаков,
И восходит пар душистый
От зелёных берегов.

«Какая роскошная фантазия! Какие гармонические стихи! Что за чудный колорит – полупрозрачный, фантастический!»

Вопросы и задания

1. Какую великую духовную силу открыл Козлову трагический опыт жизни?

2. Какое влияние оказали на Козлова исторические события Отечественной войны 1812 года?

3. Дайте характеристику стихотворных посланий Козлова «К Светлане», «К другу Василию Андреевичу Жуковскому. По возвращении его из путешествия». Что отличает их от аналогичных посланий Жуковского?

4. В чём заключается своеобразие переводческой школы Козлова?

5. Расскажите о сложных отношениях Козлова с декабристами.

6. Покажите, как «очеловечивает» поэт гражданскую лирику.

7. Как в романтических поэмах Козлова совершается утонченная психологическая разработка душевных мук и религиозных прозрений героев?

Константин Николаевич Батюшков (1787–1855)

О своеобразии художественного мира Батюшкова

«История литературы, как всякая история органического развития, не знает скачков и всегда создаёт связующие звенья между отдельными гениальными деятелями, – писал литературовед С. А. Венгеров. – Батюшков есть одно из таких связующих звеньев между державинской и пушкинской эпохою. Нельзя было прямо перейти от громоподобного и торжественного строя поэзии к ласкающей музыке стихов Пушкина и их «легкомысленному», с точки зрения од и гимнов, содержанию. Вот Батюшков и подготовил этот переход. Посвятив себя “лёгкой поэзии”, он убил вкус к высокопарности, а русский стих освободил от тяжеловесности, придав ему грацию и простоту».

Подобно своим современникам, Карамзину и Жуковскому, Батюшков был озабочен формированием русского литературного языка. «Великие писатели, – говорил он, – образуют язык; они дают ему некоторое направление, они оставляют на нём неизгладимую печать своего гения, – но, обратно, язык имеет влияние на писателей». Процесс формирования русского национального самосознания в эпоху наполеоновских войн увенчался историческим торжеством России. Для Батюшкова, как и для многих его современников, это торжество было доказательством духовной мощи нации, которая должна сказаться и в языке народа-победителя, потому что «язык идёт всегда наравне с успехами оружия и славы народной». «…Совершите прекрасное, великое, святое дело: обогатите, образуйте язык славнейшего народа, населяющего почти половину мира; поравняйте славу языка его со славою военною, успехи ума с успехами оружия», – обращался Батюшков к своим собратьям-писателям.

В своей поэзии Батюшков начал борьбу с высокопарностью и напыщенностью литературы классицизма. В «Речи о влиянии лёгкой поэзии на язык, читанной при вступлении в “Общество любителей российской словесности” в Москве 17 июля 1816» Батюшков стремился вывести поэтическое слово из узких границ высокого стиля. «Важные роды вовсе не исчерпывают собою всей литературы, – говорил он, – даже Ломоносов, сей исполин в науках и в искусстве писать, испытуя русский язык в важных родах, желал обогатить его нежнейшими выражениями Анакреоновой музы». В противоположность торжественной оде, эпической поэме и другим «высоким» жанрам поэзии классицизма, Батюшков отстаивал почётное место под солнцем «лёгкой поэзии» – антологической лирике, элегии, дружескому посланию. Он называл «лёгкую поэзию» «прелестною роскошью» и подчёркивал, что она существовала у всех народов и давала «новую пищу языку стихотворному», что «язык просвещённого народа должен состоять не из одних высокопарных слов и выражений», что в поэзии «все роды хороши, кроме скучного».