Читаем Русская поэзия XIX века. Том 2 полностью

Русская поэзия XIX века. Том 2

Алексей Константинович Толстой , Алексей Михайлович Жемчужников , Дмитрий Николаевич Садовников , Николай Платонович Огарев , Спиридон Дмитриевич Дрожжин

Мне сказали доктора:«Мадам Курдюков, пораВам бы на воды в Германью.Там найдете вы компаньюЛордов, графов и князей,Препорядочных людей.Вам понравится Европа.Право, мешкать иль не фо-па[19],А то будете малад;[20]Отправляйтесь-ка в Кронштадт».Вот в дорогу я пустилась:В город Питер дотащиласьИ промыслила билетДля себя э пур[21] Анет,И пур Харитон ле медникСюр ле пироскаф[22] «Наследник».Погрузила экипаж,Приготовилась в вояж[23],Но на Бердовой машине^{85}Вздумалось моей кузинеБедную меня, малад[24],Проводить жюска[25] Кронштадт.Берег весь кипит народомПеред нашим пароходом:Де мамзель, de кавалъе[26],Де попы, дез офисъе[27], —Де коляски, де кареты,Де старушки, де кадеты —Одним словом, всякий сброд.Задымился пароход,В колокольчик застучали,Все платками замахали,Завозились ле мушуар[28],Все кричат: «Адъе, бонсуар.Ревене, не м'ублие па!»[29]Отвязалася зацепа;Мы пустились по водам,Как старинная мадамПри начале менуэта.Не догонит нас карета:Мы летим, как соколы!Рассекаются валы,Дом за домом пропадает,Меньше, меньше, убывает,И ле Петербург исчезВ мрачной синеве небес.Пригорюнясь об отчизне,Я подумала о жизни.Право, то ж бывает с ней:Много в юности затей,Передряг, любви, — невзгодыПротекут, промчатся годы,И вся эта кутерьмаИсчезает, как дома.Кстати, берег ПетергофаНам синеется. Здорово,Старый друг минувших лет!Я была эн пе кокет![30]Помню, NN волочилсяИ чуть-чуть… Но он женился,Завладела им жена…Я осталася вернаГосподину Курдюкову.Но адъе[31] и Петергофу…Вот является Кронштадт.Сердцу русскому он клад…Он Петра напоминает;Дух Петра в нем обитает,И теперь его гранит«Не ме туш па»[32] — говорит.Вот и пироскаф «Наследник»!О великий проповедникВсех морских тревог и мук,Ты, мусье, капитан Кук^{86}!Дай твое мне красноречье,Дай перо нечеловечьеОписать на твой манерНаше странствие пар мер[33].Я взошла. Зовут обедать.Хорошо б дине[34] отведать!Но куда — уж места нет!Пропадает мой обед.Я на палубу взбежала,Капитана отыскала.Говорю: «Мон капитен,…»[35]Он в ответ мне: «Нихт ферштейн…»[36]Немец, на беду, копченый,По-французски не ученный,Я не знаю л'алемащ[37]Ну, признаться, се шарман[38].Уж мне это компанейство! Настоящее злодействоПривилегию давать,Чтоб меня не понимать,Чтоб осталась я голодной.Я с улыбкой благороднойОтошла, но мой обедОтомстила сюр[39] Анет, —С ней за все про все ругалась.Тут с кузиной я рассталась;Бердова машина прочь.Солнце скрылось, вот уж ночь.Что ж не едем? Там с паспортомЧто-то возится над портомАккуратный капитан:Хочет знать, пуркуа, коман,[40]Отправляемся в дорогу.Было время, слава богу,Рассмотреть, но ах, гате[41]Всё у нас формалите[42].Есть всегда крючок запасный.Но вот полночь. Месяц ясныйРасходился в небесах,И на дремлющих волнахОн излил свое сиянье.В сердце томное мечтаньеО былом, о старине;Мне явились, как во сне,Те боскеты^{87}, те приюты,Роковые те минуты,Где впервые КурдюковОбъявил мне про любовь,Я жеманилась сначала,Но потом сама сказала,Поразнежась: «Пуркуа па?[43]Адресуйтесь а папа!»[44]Но вот подъезжает шлюпка.В ней раздутый, точно губка,Офицер сидит рябой.«Отправляйся, бог с тобой, —Он кричит, подав бумаги, —Пассажиры не бродяги;Капитейн, адъе[45], фар цу»[46].Дело, стало быть, к концу.Точно, пароход дымится;Мы идем, волна клубитсяПод колесами у нас,И Кронштадт пропал из глаз.Посмотреть бы, компаньоныКаковы, что за фасоны?Одним словом, кто они?А то боже сохрани!Не диковинка, пётетер[47],Так сказать, се компрометер[48].Ну, приступим: вуаси[49]Знатный барин де Рюсси[50].Он в плаще, в очках, в фуражке,Не узнаешь по замашке,Кто такой. Но вот малёр[51], —С ним заговорил актер,Просто из французской труппы.А вот там какие группы!Офицеры, шкипера,Шамбеляны[52], повара,Разночинство, развращенье,Вавилонское смешенье!Вот опять актер фрапсе[53]Разговор рекомапсе[54]С графом, будто б с своим братом.Я бы с этим сопостатомПоступила, но гляжу —Всюду то же нахожу:В креслах Гамбсова изделья^{88},Что дарят для новоселья,Дама знатная сидит.С нею каждый говорит,В сяк подходит, кто желает,И с сигаркой подседает.Вон с козлиной бородой,Знать, французик молодой,Во всю мочь горланит песни;Не умолкнет он, хоть тресни.А тут NN, балагур,Что а му а фезе ла кур[55],Говорит стихи плохие,Иногда хоть и смешные,Ме пуртан, се не ва па…[56]Здесь фамилия[57] попа.Для меня весьма забавныйПоп наш русский, православный.Бритый, чесаный, одет,Как отставленный корнетЗа дурное поведенье, —Ну какое здесь почтенье?Поп, по мне, без бородыНе годится никуды.Ходит под руку с женоюИль с сестричкой молодою.Когда ж говорит адью[58],Так целует попадью,Что не знаешь, что и будет…Ну а вдруг он честь забудетИ приличия? ТогдаВсе мы денемся куда?Дамам будет очень стыдно,Даже несколько обидно:Есть ведь дамы без мужей, —Батька, лесс бъен оближе[59].Тут толкуют о натуре,Больше ж о литературеАматеры де вояж[60].И какую ералашь!То Вольтера, Ламартина,То другого господинаПревозносят до небес;То Байрону перевесПрисуждают офицьяльно,То Гюго бранят формально,А там, далее от них,Целый фронт старух больныхЧулки вяжут что есть мочиС утра раннего до ночи.Так успели надоесть,Что не знаешь, где и сесть.Тут гуляет горделивоЦампа, что ли, Альмавива^{89}В синей епанче одет?Эн курье де кабинет[61],Англичанин с рожей красной.Верно, человек опасный!Он ни с кем не говорит;То сигарку закурит,То присядет, то напьется,То сам про себя смеется,То глядит на фирмаман[62]И всегда ап мувеман[63].Так мы плыли двое суток;Очень скучно, кроме шуток;Как вдруг появился мнеОстров Борнгольм в стороне.Остров Борнгольм! Кто не знает?Русский всякий тут вздыхает,Потому что КарамзинСочинил роман один^{90} —Пречувствительный, презнатныйИ притом весьма приятный.Мне же — что таить грехи? —Очень нравятся стихи;«Законы осуждаютПредмет моей любви».Они напоминаютВолнение в крови,Когда, будучи при месте,Кажется, рублей за двестиМой супруг попал под суд, —Как я их певала тут!Как я в горести мечтала,Что в Борнгольме я вздыхала!В мыслях слились Курдюков,И законы, и любовь.Он не прав, конечно; что же,Он мой муж, великий боже!Я, законная жена,Сожалеть о нем должна.Но еще одна секунда —И уж берег Травемюнда^{91},Наяву ли то, во сне?Я в немецкой стороне!Для меня все вещи новы:И немецкие коровы,И немецкая трава!Закружилась голова;Вне себя от восхищенья…Все предмет мне удивленья!Но морской мой кончен путь,И пора мне отдохнуть.

Перейти на страницу: