Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

«Вопрос о духовенстве обсуждался и обсуждается иногда в нашей светской литературе, – писало «Христианское чтение», – но и здесь ему придаётся далеко не столько значения, сколько бы он заслуживал… беллетристы изображают нередко типы духовенства, – но какие типы! Это не образы живых действительных людей, а карикатуры чудовищно-уродливые, слишком мало имеющие общего с действительностью»[251]. Например, писатель Решетников в рассказе «Поп Микола Знаменский» изобразил священника, который еле-еле разбирает церковную грамоту, не знает, когда бывает Рождество и Пасха и справляет церковную службу кое-как и когда ему вздумается. Почти всё время он проводит в лесу на охоте за медведями, и постоянно то дерётся, то целуется со своим, таким же добродушным идиотом, как и он сам, и к тому же ещё пьющим, дьячком. Где же, спрашивается, автор нашёл такого русского священника?[252]

Ещё менее правдоподобен рассказ Н. Преображенского «Казанский приход», опубликованный в «Отечественных записках» в 1868 году. Автор нигде не упоминает о деятельности священника, однако диалог его с другими героями рассказа рисует перед читателями образ, совершенно лишённый всякого обаяния[253].

Довольно сочувственно, хотя и не без горького юмора, отнёсся к сельскому священнику Н. Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо?» Вот разговор попа с крестьянами:

«О ком слагаете,
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
И всякую хулу?…
Мать-попадью степенную,
Попову дочь безвинную,
Семинариста всякого –
Как чествуете вы?
Кому вдогон как мерину,
Кричите: го-го-го?…
«Потупились ребятушки,
Молчат – и поп молчит…»[254]

Впрочем, были попытки изобразить священника и с положительной стороны – в повестях В. Крестовского «Баритон», Ближнева «Семейство Снежиных». Эпизодический персонаж последней – молодой, образованный священник отец Филипп, поначалу пытавшийся осуществлять в приходе разные проекты на благо прихожан. Однако со временем его пыл угас, уступив место обычной рутине и апатии[255].

В романе Данилевского «Девятый вал» описана забавная ситуация, когда к батюшке обращается почтенный отец семейства, дочь которого твёрдо решила уйти в монастырь, с просьбой сказать ему, стоит это делать или нет. Священник пускается в долгие философские рассуждения о том, что монашеская жизнь спасительна для человеческой души, а в конце неожиданно изрекает, что, по правде говоря, монастырь – не место для молодой девушки[256]. Яркую картину беспросветной бурсацкой жизни изобразил в своей нашумевшей книге Н.Г. Помяловский[257].

Таким образом, светская литература довольно точно отразила полярные мнения о церкви и духовенстве, бытовавшие в обществе того времени.

Представление о дореволюционном приходском духовенстве было бы, пожалуй, слишком общим и не столь ярким без обращения к биографиям некоторых выдающихся архиереев, внесших свой вклад в развитие духовной жизни как Среднего Поволжья, так и России в конце XIX – начале XX веков.

В 1891–1892 гг. Самарскую епархию возглавлял Преосвященный Владимир (в миру Василий Богоявленский), спустя много лет принявший мученическую смерть от рук большевиков. Он родился 1 января 1848 г. в с. Малые Морошки Моршанского уезда Тамбовской губернии, окончил духовное училище, Тамбовскую духовную семинарию и затем Киевскую духовную академию, получив степень кандидата богословия. 8 февраля 1886 г. после смерти от чахотки его жены, а потом и единственного сына, он принял монашеский постриг, став настоятелем Козловского Троицкого монастыря в сане архимандрита[258].

В Самаре Преосвященный Владимир проявлял постоянную заботу об устроении церковно-приходской жизни, уделяя особое внимание духовно-нравственному просвещению мирян. Его проповеди оказывали неизгладимое впечатление на слушателей. Чтобы поднять нравственный уровень верующих, Преосвященный организовал в стенах Самарской городской думы духовно-нравственные чтения. Сознавая важность миссионерского служения, Владыка возобновил в церквах противораскольнические и противосектантские беседы. В 15 часов каждого воскресного дня раздавались призывные удары колокола, и архиерей спешил на очередное собеседование, ободрять начинающих миссионеров и верующих самарцев своим присутствием[259].

В Самаре Преосвященный Владимир боролся с вечным злом русского народа – пьянством. Еще в конце 1870-х годов духовенство епархии признало целесообразным создавать церковные общества трезвости, но только при Владимире они реально стали создаваться. Также Владыка открывал и церковно-приходские школы, заботясь о просвещении народа. При нем было открыто 150 церковно-приходских школ, в Самаре построено 10 церквей[260].