Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

Во второй половине 1900-х гг. в средневолжских губерниях проводились землеустроительные работы, преследовавшие цель нового размежевания крестьянских земель с тем, чтобы расположить их более компактно и устранить чересполосицу. Землеустроительные работы являлись практическим осуществлением столыпинской аграрной реформы. Они развернулись особенно активно в южных уездах Самарской губернии, где существовал широкий слой зажиточных крестьян, желающих вести свое самостоятельное хозяйство. Священнослужители помогали проводить размежевание земель в том случае, если церковные участки вклинивались в полосу церковных земель. Это довольно часто случалось, поэтому духовенство было широко привлечено к землеустроительным работам. Об этом, в частности, свидетельствуют рапорты священников в духовную консисторию[390]. В наказе землеустроительным комиссиям от 19 ноября 1906 года говорилось о том, что комиссии обязаны при рассмотрении ходатайств крестьян о продаже им казённых земель выделять участки для причтов[391]. Землеустроительные работы затронули главным образом государственную деревню.

Тогда же Синод предписал епархиальным властям произвести подсчёт, какое количество земли нужно для причтов, и какое количество потребуется для церквей, которые могут быть построены или строятся, для того, чтобы комиссии выделили соответствующие участки и не пускали их в продажу[392].

Статистика выделяла землевладение отдельных лиц духовного звания. В 1905 г. земельными собственниками из числа священнослужителей были 9,8 тыс. чел., владевшие 337 тыс. дес. земли, причём 5 тыс. чел. Владели участками до 10 дес., а на их долю приходилось около 19 тыс. дес. земли. Большая часть церковных земель – 43 % – была сосредоточена в руках 589 представителей духовного сословия. Свыше двух десятков священнослужителей имели участки размером более 1 тыс. десятин, что составляло 14 % от общей площади[393]. Такое неравенство в экономических возможностях отразилось и на социальных отношениях между различными слоями священнослужителей, а, в конечном счёте, определяло различие их общественных позиций.

В целом, духовенство имело ряд привилегий в осуществлении хозяйственной деятельности. Например, право на вырубку церковных лесов прихода, но не на продажу, а для строительства или ремонта домов причта. Предоставлялся льготный отпуск леса из казённых дач при строительстве духовенством домов. Если же дома причта пострадали от пожара, то лес выдавался и вовсе бесплатно. От поземельного сбора на земские повинности освобождались угодья, данные на содержание церквям, монастырям и архиерейским домам[394].

Церковные земли разделялись на усадебные и полевые. Согласно законам, церковные земли и другие имеющиеся при церквах угодья являлись неприкосновенной церковной собственностью и ограждались от любых посторонних притязаний[395]. В случае упразднения церкви ее земля прихожанам не возвращалась, а переходила в собственность другого храма. Земельные наделы находились в распоряжении священнослужителей, оставаясь церковной собственностью. Священнослужители не могли продавать их, оставлять в наследство или отдавать в заклад[396]. По этой же причине церковные усадебные земли не могли быть отданы под какие-либо постройки[397].

Церковное землевладение было тесно связано с крестьянским. До середины XIX века все тяготы земледельческого труда ложились на плечи самих членов причта, что вызывало с их стороны многочисленные жалобы. Духовенство неоднократно высказывало пожелание передать церковную землю в казну или крестьянам, заменив доходы от нее денежной компенсацией[398]. Чтобы избавить себя от хлопот, связанных с обработкой земли, причт стал все чаще прибегать к использованию наемных работников, которые трудились за соответствующую плату. Широко практиковалась сдача земли в аренду местным крестьянам. Закон предусматривал, что церковные земли могли отдаваться в аренду либо отдельными членами причта с согласия настоятеля церкви, либо всем причтом на срок не более одного года[399]. Запрещалось сдавать землю в аренду под трактирные или питейные заведения[400].

Земля, полученная от сельского общества, передавалась тому же обществу за арендную плату. По отчёту обер-прокурора Св. Синода, в 1901 г. большинство причтов отдало свои земли в аренду[401]. В поволжских губерниях церковная земля только фиктивно числилась за причтом, а на самом деле состояла только в мирском пользовании и делилась между крестьянами вместе с общественным наделом. Взамен же в этом случае причт получал ругу хлебом или деньгами[402].