Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

Просветительская и культурная сторона деятельности духовенства не ограничивалась только организацией церковно-приходских школ и обществ трезвости. Ее важным аспектом являлись сбор, охрана и экспонирование церковных предметов, имеющих историко-культурное значение. Этим занимались епархиальные церковно-археологические общества. Они действовали в Симбирской и Пензенской епархиях. Устав Симбирского церковно-археологического общества был утвержден Синодом в июне 1913 г. За полтора года до этого, в январе 1912 г., епископу Симбирскому и Сызранскому поступило письмо председателя Высочайше учрежденной при Синоде комиссии для описания синодального архива, где говорилось следующее: «В законодательные учреждения внесен проект «Положения об охране древностей», коим предполагается образовать при министерстве внутренних дел комитет по охране древностей из 28 человек, в числе коих 5 членов от ведомства православного исповедания. Для заведования же охраной древностей на местах будет избрано одно из существующих археологических учреждений или же будут образованы местные о древностях попечительства. В случае, если древности губернии имеют по преимуществу церковный характер, комитет по охране древностей входит предварительно с предложением принять на себя обязанности по охране местных древностей в местный епархиальный историко-архивный комитет… Таким образом, участие церковно-археологических учреждений в деле охраны памятников церковной старины признано желательным. Св. Синодом со своей стороны также сделано распоряжение, чтобы таковые церковно-археологические учреждения во всех епархиях были налицо»[539]. Письмо послужило толчком к созданию Симбирского церковно-археологического общества, основными целями которого были изучение церковно-религиозной жизни Симбирского края в прошлом и настоящем, охрана памятников церковной старины и создание древлехранилища[540]. Устав общества был выработан 12 февраля 1913 г. собранием лиц, интересующихся церковной археологией, под председательством епископа Вениамина. В «его состав вошли представители духовенства, лица, известные своими учеными трудами по церковной истории и археологии, а также все, «могущие содействовать целям общества или оказавшие ему особые заслуги»[541].

Собрания должны были проходиться не реже двух раз в год. Всеми делами общества руководил комитет, состоящий из председателя (им являлся глава епархии), его заместителя, редактора, секретаря, казначея и заведующего древлехранилищем, архивом и библиотекой. Все они выбирались на три года[542]. Общество имело свою печать с изображением древнейшего в Симбирске храма – Николаевского собора.

Средства общества складывались из членских взносов, добровольных пожертвований, доходов от устройства публичных лекций и духовных концертов, ассигнований по решению общеепархиального съезда духовенства[543].

Долгие споры вызвал вопрос о том, где лучше устроить церковно-археологический музей (древлехранилище). На съезде духовенства было выдвинуто предложение устроить его в Алатыре в здании старого собора на том основании, что Алатырь древнее Симбирска и там больше древних памятников. Однако консистория отклонила это предложение. Музей было решено открыть в помещении епархиального дома в Симбирске[544].

Церковь приняла участие в сборе пожертвований на учреждение стипендии имени профессора В.О. Ключевского для студентов Московского университета. В архиве Ульяновской области сохранились данные о том, что летом 1913 г. к руководству Симбирской епархии с такой просьбой обратился Московский университет: «Идя навстречу проявленному со всех сторон горячему желанию выразить уважение к памяти В.О. Ключевского, университет… возбудил ходатайство об учреждении стипендии его имени для оставленных при университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре русской истории, а также и премии за лучшие сочинения по русской истории и истории русской церкви»[545]. Симбирская духовная консистория поддержала эту идею. Ректор Симбирской духовной семинарии пожертвовал 4 руб. 75 коп. от лиц, служащих в семинарии. Всего же, как позже сообщило в консисторию правление Московского университета, от епархии было получено 12 руб. 80 коп.[546]