Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

Проявленная членами Предсоборного Присутствия солидарность показательна не только как знак уважения ими митрополита Антония, но и как реакция на выступления крайне правых: максимализм черносотенцев не только не поддерживался, но и осуждался. Видимо, это стало одной из причин, повлиявших на решение Дубровина извиниться перед владыкой. С этой целью лидер Союза русского народа лично явился к нему[605]. Летом 1907 г. Дубровин попросил у столичного пастыря благословения «на дальнейшую деятельность». После богослужения, проходившего в Казанском соборе 1 июля, митрополит ответил подошедшему Дубровину: «помоги Вам Господь во всех добрых христианских делах». И далее: «Работайте мирно, в духе учения Христа. Ничего не предпринимайте без Божия благословения. Всегда будьте с Христовой Церковью и с пастырями ее, и Господь благословит вашу деятельность»[606].

Никаких личных симпатий к деятельности Союза митрополит не выразил. К тому же необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что уклониться от встречи с «союзниками» и их лидером Антоний возможности не имел[607]. Он дал святительское благословение на добрые дела, и только. Не стоит также забывать, что к лету 1907 г. изменилась политическая ситуация в России: П. А. Столыпину удалось остановить революцию. Итогом стало некоторое «поправение» общества. Вопрос о созыве Собора в этих обстоятельствах был отложен, хотя о церковных реформах продолжали говорить. Митрополит Антоний, в какой-то мере надломленный революционными бурями, с этого времени постепенно отошел от активной деятельности. Его «поправение», о котором со скепсисом писали нелюбившие его современники из правого лагеря[608], было, думается, результатом пережитых в 1905–1907 гг. нравственных коллизий.

Однако у нас нет достаточных аргументов утверждать, что поражение революции привело к общему сдвигу Церкви в сторону черносотенцев, хотя наступившее политическое безвременье содействовало распространению крайне правых взглядов и в среде православных клириков. В марте 1908 г. Святейший Синод предоставил епархиальным архиереям право разрешать и благословлять участие подведомственного духовенства в деятельности Союза русского народа. Почетными и действительными председателями отделов Союза стали 11 архиереев, почти треть сельских отделов возглавили священники[609]. Как видим, из более чем 120 епископов Православной Церкви лишь 11 человек стали местными лидерами Союза, да и то по большей части номинальными. Значительная цифра участвовавших в черносотенном союзе сельских клириков тоже не должна вызывать особого удивления: на «союзнические» идеалы священники в большинстве своем могли смотреть лишь через призму декларируемых организацией лозунгов поддержки «православия, самодержавия и народности». Погромная агитация «союзников» в большинстве епархий (за исключением южных) просто не могла восприниматься верующими, и уж тем более, – реализовываться.

Вскоре после того, как внутриполитическая обстановка в стране нормализовалась, Святейший Синод и большинство иерархов отошли от крайне правых организаций и их лидеров. Так, Церковь не поддержала инспирированное правительством «дело Бейлиса» – обвинение еврея в ритуальном убийстве христианского мальчика. Более того, профессора православных духовных академий доказали, что такого ритуала у иудеев не существует и выступили на процессе 1913 г. с соответствующими докладами[610].

Однако, нельзя не признать, что революция, а затем реакция на нее, существеннейшим образом повлияли на возможность проведения церковных реформ, сделав Церковь заложницей происходивших в стране политических процессов. К тому же на фоне активизации правых излишне левыми выглядели и церковные либералы, выступавшие за восстановление соборности, часто понимаемой ими с демократических позиций гражданского общества. Либералы надеялись на возможность восстановления в Церкви духа раннего христианства, но забывали порой о том, что возможностей практически реализовать эту мечту, увы, не было. Такова история обновленческого движения начала XX столетия, без знания которой трудно понять психологические причины трагических нестроений и церковных расколов «слева», имевших место уже в советское время.

§ 4. «Обновленческий» фактор в истории Православной Церкви начала XX столетия

Слово «обновленец» в современной церковной среде традиционно ассоциируется с историей 1922 г., когда большевики, воспользовавшись голодом в Поволжье, решили разложить Православную Церковь изнутри и поддержали «инициативную группу» петроградских священников, согласившуюся узурпировать патриаршую власть и при помощи безбожных властей создавшую антиканоническое Высшее церковное управление. Дальнейшая история этого движения и называется «обновленческим расколом».