«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

Сэр,

Потеряв славнейшую возможность сокрушить основные морские силы османов со всеми преимуществами на нашей стороне из‐за самого дурного пренебрежения своими обязанностями со стороны адмирала Спиридова, потому что он придерживал свою эскадру позавчера после того, как узнал, что неприятель был на виду более пяти часов, я должен требовать, чтобы были срочно предприняты некоторые меры и чтобы всей его [Спиридова] эскадре, которая лучше движется под парусами, чем моя, был дан приказ наблюдать и повторять мои действия, чтобы держаться, насколько возможно, на всех парусах. Я настоящим обвиняю адмирала Спиридова в неисполнении им своих обязанностей. Он не повторял моих сигналов, как обещал Вашему сиятельству, поэтому, если он не соглашается с вышеизложенным требованием, я готов и особенно желаю во благо службы Ее императорскому величеству передать себя и свою эскадру под его команду, как я предлагал вначале, когда я был на борту его корабля и просил его поднять его флаг, так как я не могу и не желаю после такого его поведения подвергать риску свою репутацию.

Имею честь оставаться

Д. Э.

В 8.45 «Саратов» с поднятыми прямыми нижними парусами обстенил оба марселя.

В 9 утра адмирал Спиридов поднял красный флаг на бизань-рее, что в соответствии с русскими сигналами означало, что все корабли должны собраться под его кормой, но мы были в сомнении, не было ли это другим похожим сигналом для его кораблей прибавить парусов, так как мы думали, что первое (т. е. собраться под кормой) просто невозможно. Поэтому мы повторили сигнал всем гнаться, после чего «Саратов» поставил нижние прямые паруса. В 9.17 он опять эти паруса поднял и положил марсели обстеньг [для хода назад].

Ветер усиливался, и, будучи передовым кораблем, мы убрали наши брамсели. В 9.25 марсель на корабле адмирала Спиридова не поднят, как и кливер. Вскоре после того, как он поднял свой фок и дрейфовал со своим обстененным марселем, мы быстро наступали на врага.

В 9.45 утра «Саратов» наполнил ветром свои марсели, в 10.00 на [корабле] «Три Святителя» не было поднято ни кливера, ни стакселей. В 10.07 адмирал Спиридов* (корабль адмирала Спиридова дрейфовал 42 минуты) наполнил ветром свой грот-марсель, в 10.20 он поднял свой фор-марсель. В 10.43 он поднял свой фок и обстенил свой грот-марсель.

В 10.54 мы поставили наши брамсели и повторили сигнал прибавить парусов.

В 11 утра ([пока] адмирал Спиридов опять дрейфовал 11 минут) [мы] наполнили ветром свой грот-марсель, и «Саратов» сократил свой брамсель, хотя был самым последним кораблем. Вся наша эскадра подчиняется сигналам прибавить парусов, но эскадра адмирала Спиридова нет.

В 11.10 адмирал Спиридов устанавливает фок, в 11.16 он положил свой грот-марсель обстеньг и поднял свой фок; в 11.20 он установил свой фок и наполнил свой грот. В 11.26 он поставил свой грот, но никто в его эскадре не поставил брамсели, хотя они были в двух лигах позади нашей эскадры, а неприятель в двух лигах впереди от нас.

«Саратов» и адмирал Спиридов остаются самыми последними: [на «Саратове»] установили брамсели, на [«Св. Евстафии»] у адмирала Спиридова все еще подняты флагштоки. После отправленного вчера сообщения с просьбой, чтобы они подняли выше свои брам-стеньги, они ответили, что их мачты были и  съели .

Среда [26 мая]/6 [июня]. В первой половине дня легкий бриз, в середине дня тихо, потом небольшой ветер.

В 1 час пополудни неприятель все еще на виду и предпринимает попытку добраться под остров Зея. В 1.38 адмирал Спиридов лавировал со стороны нашего подветренного борта из‐за того, что у него нужно было поставить на их места реи*. [На поле:] *Его грот-рей, согласно русскому обычаю, не был поднят на 8–10 футов, поэтому он никогда не мог быть закреплен под нужным углом к ветру*. Они не могли держать курс на 7–8 румбах от ветра503.