Русские баптисты и духовная революция (1905–1929 гг.)

О конфликтах, которые принесла с собой победа большевиков, еще красноречивее свидетельствует статья Василия Иванова в том же выпуске «Слова истины». Согласно Иванову, «многие бедные братья хотят получить землю и все счастие от рук социалистов, которые не признают Бога, и с гордостью говорят: никто другой, а только мы сами создадим новую жизнь в России!» Далее он приводит примеры из своего общения с верующими: «Мне один прямо сказал, что он давно уже отверг Бога и покончил с Ним все дело. Другой открыто заявил, что «революционный» социал-демократ не знает ни жалости, ни Бога, ни других понятий старого мира. Он знает только один принцип: целесообразность» [Иванов 1918: 94]. Это значило, что евангелическим общинам теперь приходилось решать более сложную задачу, чем выяснение значения политической терминологии и планирование политических действий: теперь приходилось всерьез отстаивать саму идею революции духа как необходимого этапа социальной трансформации.

Еще с революционной Пасхи 1917 г. баптисты с нетерпением ожидали революции духа, которая принесет социальную гармонию и станет для России Пятидесятницей. Но после поражений на фронте социальное напряжение накалилось до предела, экономический кризис и политический ступор углубились, и в особенности после захвата власти большевиками на смену чаяниям Пасхи и Пятидесятницы пришло ожидание страшного суда. В конце 1917 – начале 1918 года в рассказах миссионеров, которые появлялись в баптистской прессе, о настроениях на местах возникают мотивы эсхатологических настроений. Вот что написал Е. Герасименко, путешествовавший по черноморским общинам осенью 1917 г.: «На основании всего виденного и слышанного мне приятно констатировать, что многие дети Божии, чувствуя приближение великого дня явления Господа нашего Иисуса Христа, прилагают старания освободиться от всего препятствующего любить Господа». Он также столкнулся со многими неверующими, которые искали Бога и обращались в баптизм [Герасименко 1917:226]. Некоторые авторы сами советовали верующим готовиться к концу, ибо наступают последние дни. В рассказах и стихах появились апокалиптические мотивы [Почтовый ящик 1917: 144; Христианство и политические партии 1917: 184; Г-н 1917: 36. Стихи и рассказы – Менделеева 1917: 208; НК 1917: 208–209; Менделеева 1918: 3]. Черновики проповедей Иванова от весны 1918 г., сохранившиеся в его бумагах, говорят о том, что он пытался читать знаки последних времен, понять учения о победе над Антихристов и описать «тысячелетнее Христово царство на земле» [ГМИР, колл. 1, оп. 8, д. 69, папка с черновиками проповедей – л. 1-36 об.]. В начале статьи 1918 г. о растлевающем влиянии социалистов на баптистские общины Иванов открыто объявил, что Антихрист носит кожаную куртку комиссара: «Социал-демократ – это виденный Иоанном в откровении зверь, выходящий из земли… Теперь диавол также вывел людей на высокую гору и показал им все царство вселенной и обещал дать им власть над всеми сими царствами и славу их (Лк. 4: 5–7)» [Иванов 1918: 94][144]. Вот так Иванов, который меньше, чем годом ранее предвидел построение на земле Царства Божьего, теперь толковал происходящее вокруг как видения из книги Откровения.

Чаяния второго пришествия, которое избавит Россию от мук, также были распространены во всех слоях русского общества – от крестьян до интеллигенции – в первые годы революции [Lynne 1990: 750–751; Steinberg 1994b: 227–233; A Revolution 1990: 5,34]. Один из авторов «Слова истины» обратил внимание на то, что именно революция делает пришествие Христа необходимым. Он писал:

Человечество как бы инстинктивно предчувствует приближение чего-то катастрофического, предпринимает меры к предотвращению грядущих бедствий. К сожалению, сущность приближающегося скрыта от детей мира сего, а потому, считая высочайшим благом земное благоденствие, они стремятся оградить и обеспечить себя в земном отношении. С этою целью совершалась наша Российская революция. С этою же целью организуются различные группы и партии. Все современные события недвусмысленно говорят всему человечеству, а особенно Церкви Христовой о близости второго пришествия [Герасименко 1918: 94].