Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

Вплоть до 1852 г. Кулиш будет пытаться прорвать цензурное запрещение, варьируя жанры и темы. Идею опубликовать переработанный вариант «Черной рады», над которой он работал с 1843 г., он почти сразу оставит – неподходящая в свете предъявленных ему обвинений малороссийская тематика делала роман плохим вариантом для представления под всестороннюю и пристрастную цензуру III отделения. На «Историю Бориса Годунова…», отосланную в Петербург 28 августа 1848 г., Кулиш возлагал большие надежды, настолько, что сразу же просил А.Ф. Орлова о займе на напечатание книги, поскольку «при теперешней моей бедности я и думать не могу напечатать ее на свой счет» (КМТ-2: 124). Книга была передана на рассмотрение в Министерство народного просвещения, которое поручило отрецензировать ее профессору Санкт-Петербургского университета, автору университетского и гимназического курсов русской истории Н.Г. Устрялову, одному из столпов «официальной народности». Критический разбор сочинения Кулиша, подготовленный Устряловым, предсказуемо оказался весьма строг, независимо от различия во взглядах (тем более что в своей «Истории…» Кулиш старался быть лоялен), это было столкновение академического, в высшей степени профессионального историка, привыкшего тщательно работать с архивными материалами, и не получившего никакого законченного образования, учившегося во многом самоучкой, быстрого умом и на письме романтического историка, склонного к оригинальным выводам и рискованным предположениям. Указав целый ряд фактических ошибок и предположений, не подтверждаемых никакими источниками (как, например, о том, что «самозванец был орудием князя Василия Ивановича Шуйского, который взял его, безродного сироту, под свое покровительство и внушил ему мысль, что он истинный царевич»), Устрялов писал, «что сочинение Кулиша, написанное слогом, увлекательным для толпы, хотя не всегда правильным и отчетливым, часто до излишества цветистым, в ученом отношении, как „История Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца' никакого достоинства не имеет, представляя множество недоказанных предположений, фантастических взглядов и ложных умствований» (КМТ-2: 128) – на основании данного отзыва сочинение было отклонено, без отправления на рассмотрение цензуры (КМТ-2: 130).

Потерпев неудачу с историческим исследованием, Кулиш вновь обращается к роману (который в 1852–1853 г. выйдет в «Современнике» под именем «Алексей Однорог») на тот же сюжет из Смутного времени, где может совместить свои знания малороссийской старины и описания родной новгород-северщины с темами, безопасными с точки зрения подозрений в украинофильстве. Бодянскому он пишет 11 июня 1849 г.: «…в последние недели принялся опять за исторический роман, начатый в прошлом году, прерванный для истории, потом забытый, наконец сожженный для того, чтоб не мешал мне выдумывать основу иначе, так как я, после истории, не был доволен написанным. Теперь на место уничтоженного томика написал новый, которым доволен больше, и надеюсь окончить к осени совсем свое компонованье» (Кулиш, 1897а: 250). Роман так и останется незавершенным, но в начале лета 1850 г. Кулиш попытается опубликовать «первую часть моего исторического романа в одном из журналов, дабы на вырученные за это деньги я мог выписать книги, необходимые для дополнения моих сведений по части русской археологии, и таким образом получил бы возможность продолжать и окончить литературный труд свой» (КМТ-2: 163). Дубельт отвечал: «Гр. Алексей Федорович, находя неудобным печатание одной части сочинения, которое еще не кончено и может замедлиться окончанием, полагает, что было бы лучше приступить к поданию означенного романа, когда вами будут написаны все части оного» (КМТ-2: 164) – и одновременно спрашивал о том, в каких именно книгах нуждается Кулиш для окончания своего сочинения, поскольку граф изъявил желание помочь в их приобретении. В ответе, посланном Кулишем, сказался весь его горячий и во многом наивный характер – он представил список в 43 наименования, включая 20 томов 2-го издания «Древней Российской Вивлиофики», 5 томов «Актов исторических» и т. д. – список этот был передан Дубельтом графу, насколько известно, оставившего эту масштабную просьбу без последствий.