Русские фамилии

Фамилии, образованные от прозвищ, представляют иную картину. Прежде всего понятию прозвища не хватает ясности, столь характерной для каждой из трех указанных групп. В начале данной книги прозвище определяется скорее в терминах отрицания, то есть как некрестильное имя, которое не является ни названием профессии, ни географическим названием (см. с. 13). По сравнению с крестильными именами, названиями профессий и географическими названиями (а) число прозвищ было практически неограниченным, так как в дополнение к прозвищам в узком смысле слова, то есть суффиксальным наименованиям, образованным для этой цели, практически любое существительное или прилагательное могло быть использовано в качестве прозвища, и это лишает прозвища семантической общности, характерной для названий профессий и географических объектов; (б) прозвища — это, как правило, экспрессивные образования, выбор которых обусловливался как их звучанием, так и их значением, и, следовательно, они не всегда отличаются семантической четкостью; из этого вытекает, что доля прозвищ с неопределенными или совершенно необъяснимыми этимологиями поразительно высока.

Классификация фамилий в четырех предыдущих главах могла основываться на четко выраженных морфологических принципах, так как названия профессий и географические названия отличаются семантической однородностью, а крестильные имена лишены какой-либо семантической ценности, понятной для русских. С этой точки зрения прозвища делятся на две основные группы.

В одну группу входят названия, употреблявшиеся с целью охарактеризовать мужчину или женщину — их поведение, моральные, интеллектуальные или физические свойства. Например, такие нарицательные существительные, как болту́н или спеси́вец, могли фигурировать как прозвища, а со временем от них произошли фамилии Болтуно́в или Спеси́вцев. Процесс их перехода в прозвища был очень схож с процессом, при котором названия профессий или жителей определенной местности, как, например, пче́льник и звя́гинец ‘житель или владелец Звягино’, сначала становились прозвищами, а позднее превращались в фамилии Пче́льников и Звя́гинцев / Звеги́нцев. Прозвища, которые использовались для характеристики людей, естественно, развили собственную суффиксальную модель, тесно связанную с выразительностью. Фамилии, производные от такого рода «личных» прозвищ, могут быть определены как «личные», и описать их можно в тех же самых морфологических терминах, которые использовались для описания фамилий в главах III—VI.

Однако прозвища использовались и совсем другим образом, а именно путем простого приложения («переноса») по аналогии названия животного, растения, предмета и т. д. к какому-либо лицу. Нарицательные существительные кольцо́ и пу́шка первоначально не предназначались для обозначения лиц. Однако они по неизвестным для нас причинам оказались употребительными по отношению к лицам и, став прозвищами, дали начало фамилиям Кольцо́в и Пу́шкин. Оба существительных являются суффиксальными образованиями на ‑цо́ и ‑ка. Но эти суффиксы характеризуют исключительно только эти два слова и никак не определяют использование их в качестве прозвищ. Многие прозвища этого типа бессуффиксальны как, например, ёрш (фамилия Ершо́в). Это означает, что в фамилиях, образованных от прозвищ, возникших в результате переноса, суффиксальная модель не имеет никакого значения. Такие фамилии должны изучаться только в семантическом плане — методом, сходным с тем, который используется при изучении подобных фамилий в западноевропейских языках.

Деление прозвищ на две категории — «личные» и «переносные» — естественным образом предопределяет членение на две главы раздела, посвященного фамилиям, образованным от прозвищ.

Между личными и переносными прозвищами нет четко очерченной границы, особенно когда мы сталкиваемся с бессуффиксальными существительными или прилагательными, которые характеризуют внешность, поведение или склад ума. Но поскольку такие прозвища семантически очень близки к личным суффиксальным прозвищам, фамилии, производные от них, рассматриваются в данной главе. Фамилии, образованные от всех других прозвищ, обозначавшие первоначально людей, животных, предметы или абстрактные понятия, обсуждаются в следующей главе.

В части, посвященной «переносным» прозвищам, имеется раздел, в котором рассматриваются фамилии, производные от того, что мы в настоящей книге называем «внутрисемейными именами», — это неофициальные имена, которые родители дают детям при рождении, тогда как прозвища дают соседи и приятели. Такое различие не всегда легко установить (см. с. 165).