Русские народные сказители

Небылица в лицах

Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшина да неслыхальшина:
Ишша сын на матери снопы возил,
Все снопы возил да все коно́пляны.
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка,
На горе корова белку лаяла
Ноги расширя́т да глаза выпучит.
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка:
Ишша овца в гнезде яйцо садит,
Ишша курица под осеком траву секет.
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка:
По поднебесью да сер медведь летит,
Он ушка́ми, ла́пками помахиват,
Он церны́м хвостом тут попра́вливат.
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка:
По синю́ морю́ да жернова пловут.
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка:
Как гулял Гулейко сорок лет за пецью,
Ишша выгулял Гулейко ко пецьну столбу;
Как увидел Гулейко в лоханке воду:
"А не то ли, братцы, синё морё?"
Как увидел Гулейко — из цашки ложкой шти хлебают:
"А не то ли, братцы, корабли бежат,
Корабли бежат да все гребцы гребут?"
Небылица в лицах, небывальшинка,
Небывальшинка да неслыхальшинка.

Филипп Павлович Господарев. 1865-1938

Сказитель Ф. П. Господарев предстает весьма своеобразной фигурой в истории отечественной фольклористики. Белорус по национальности, он справедливо считается истинно русским сказочником. Крестьянин по происхождению, он являет собой пример сказителя, чье традиционное творчество испытало значительное влияние рабочей среды.

Ф. П. Господарев родился в 1865 году в маленькой тихой деревеньке Забабья Рогачевского уезда Могилевской губернии. Отец его вместе со всей семьей только четыре года как перестал быть крепостным. Большая семья — тринадцать человек — жила бедно. С ранних лет будущий сказитель пас лошадей, косил, пахал. Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, его отдали в ученики кузнецу. Научившись кузнечному делу, Ф. П. Господарев стал работать у помещика Кузнецова. Кузнецом Филипп Павлович был превосходным, то что называется мастером "золотые руки". Но барину не нравились "дерзкие" речи молотобойца.

Ф. П. Господарев вспоминал следующий случай: "Раз помещик загнал мою лошадь за потраву в загон и вызывает меня к себе в усадьбу. Ну, я, конечно, пришел, и меня позвали в кабинет. Вот помещик и спрашивает: "Твоя лошадь?" — "Моя", — отвечаю. "Раз твоя — плати два рубля штрафу, иначе лошадь не отпущу". Я преспокойно вынимаю ему два рубля. Положил на стол и говорю: "Только, барин, дайте мне две копейки сдачи". Барин на меня эдак косо посмотрел и спрашивает: "А зачем тебе?" А я не утерпел и выпалил: "Как зачем! Мужику нужно табаку купить на копейку, на другую — спичек; закурить — да и вас подпалить!" Барин-то, видно, напугался, аж побледнел в лице. Отдал обратно два рубля да еще пять рублей от себя дал; заговорил помягче: "Что ты, Филипп, выбрось из головы эти мысли".

В 1903 году кончилась работа Ф. П. Господарева у помещика. Летом в Могилевской губернии вспыхнули крестьянские беспорядки. Крестьяне самовольно жали барские поля, захватывали и делили между собой помещичью землю. Выступление крестьян было подавлено, и Ф. П. Господарев среди других "зачинщиков" был заключен в тюрьму. Псков, Петроград, Шлиссельбург, Новая Ладога, Лодейное поле — во всех этих городах довелось побывать Филиппу Павловичу, точнее — в их тюрьмах. По словам сказителя, от Лодейного поля до Олонца он шел с небольшим этапом вместе с Михаилом Ивановичем Калининым. И хотя документально этот факт не подтверждается, надо полагать, что "тюремные университеты" сказались на становлении политического сознания неграмотного крестьянина из глухой могилевской деревни.

До 1906 года Ф. П. Господарев отбывал ссылку в олонецкой деревне Шуя. В 1907 году ему разрешили вместе с приехавшей к нему женой и детьми переехать в Петрозаводск. Здесь с 1907 по 1917 год он работает на Александровском заводе.