Читаем Русские. Происхождение полностью

При использовании иностранных слов греки в начале слова ставили «а». Так, «орсы» превращались греками в «аорсов».

К III веку до нашей эры аорсы, несмотря на то, что, как свидетельствует распространённость обряда погребения, их было всего 2 % от общей численности кочевников в междуречье Волги и Урала [103, с. 78–80], объединили заволжские савроматские кочевые племена и создали новый союз племён, известный под названием «сарматы», с целью отомстить царским скифам за нападение на царство Арарат. Как раз наступил благоприятный для этого момент.

Глава 3. Анты, гунны, готы

Во второй половине IV века до нашей эры фракийцы с Балкан стали переходить Дунай и вторгаться в Скифию. В конце концов они завоевали территорию от Дуная до Днепра. Что заставило их сделать это?

Усилившаяся в IV веке Македония – государство, созданное фракийскими племенами на границе с греками и иллирийцами, решила подчинить все фракийские племена. Не желавшие терять свободу фракийцы вторглись в Скифию.

В начале III века до нашей эры кельты вторглись в Днестровско-Днепровское междуречье. Воспользовавшись сложным положением скифской державы, сарматы атаковали её с востока, разгромили скифов и заняли степи до Днепра.

Скифы закрепились в степном Крыму и на Нижнем Днепре. Аорсы (русы-индоарии), возглавившие атаку сарматов, вышли к Азовскому морю, где обнаружили родственные племена меотов.

В это время меоты были данниками Боспорского царства, в котором правили скифы. Аорсы (русы) инициировали войны за свержение скифской династии Боспорского царства. В I веке нашей эры им удалось добыть Боспорский престол для индоарийской династии. Боспорское царство покорило скифский Крым и Херсонес [108, с. 198].

После разгрома скифов пришёл черед мидян. Аорсы создали арийский союз племён, известный как аланы. В него вошли, кроме прочих, ираноязычные племена, жившие на территории нынешней Осетии до реки Кура, бывшие в своё время союзниками царства Арарат.

Аланы вторглись в Закавказье. Мидия была разгромлена. Мидийский царь взят в плен. После этого аланский союз распался.

Языги, самое западное племя сарматов, разгромили скифов на Днепре, перешли Дунай и вторглись в Мёзию. Роксоланы в это время заняли степи между Днепром и Донцом. Восточнее кочевали гунны. Бастарны занимали в середине II века нашей эры земли нынешней Центральной Украины и Северной Молдовы.

Птолемей (умер в 168 году) сообщал, что гунны находились между бастарнами и роксоланами. У Страбона между бастарнами и роксоланами – урги и царские сарматы. Родиной гуннов Рубрук [39, XXIII] считал Башкирию.

Монголоидные гунны, самое восточное племя ананьинской археологической культуры, оказались в Волго-Уральских степях после вторжения сарматов в Скифию. В этот период все ананьинские племена пришли в движение, и ананьинская археологическая культура прекратила существование. Гунны разделились, часть из них двинулась вслед за сарматами на запад, другие пошли на юг. В IV веке гунны – севернее Азовского моря [2, с. 538].

В Волго-Уральском междуречье племена часто разделялись. До гуннов это произошло с аорсами, часть из которых оказалась в Средней Азии. Позднее разделились печенеги. Тюркских печенегов наблюдал в 922 году в Волго-Уральском междуречье Фадлан [95, с. 25], а хазарские печенеги были в это время уже в причерноморских степях [44, с. 1]. Затем произошёл раскол у гузов. Гузы-мусульмане двинулись на юг. Их потомки оказались в конце концов в Малой Азии, основали Османскую империю, затем Турецкую Республику. Гузы-язычники пошли на запад. Были известны русским как «торки». Торков киевские князья поселили на границе степи.

Одни гунны сразились в 350 году с персидским царём Шапуром I, другие – в 378 году были на Дунае. Приписываемые гуннам захоронения севернее Каспия [28, с. 318], видимо, гуннскими не являются. Утверждение, что хунну, воевавшие с китайцами, – это предки гуннов [24, с. 487–488], неверно. Гунны до 168 года нашей эры у Днепра, а в 155 году нашей эры хунну воюют с китайцами. Кроме того, материальные культуры гуннов и хунну не схожи. Л. Мюссе категоричен: китайские Hiong-nou (хунну) и греческие Khounoi (гунны) не связаны между собой [76, с. 307].

Можно привести ещё одну пару похожих названий: «коуи» и «хуэй». «Коуи» – так в летописи написано [93, с. 374]. В то время сочетание букв «оу» передавало звук «у».

Хуэй – самый близкородственный китайцам народ. Занимает небольшую территорию севернее основной зоны расселения китайцев. На языковой карте как небольшой отросток. На самом деле в названии народа звука [э] нет. [Э] добавляют в русских текстах, чтобы прилично выглядело. Схожесть названий позволяет фантазировать: коуи прискакали сотни лет назад в Китай, часть хуэй тысячу лет назад бежала в Россию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука