Читаем Русские. Происхождение полностью

Иордан назвал Божа вождём, но вождь не мог иметь такое имя, так как у славян слово «бог» уже в то время означало именно бога. Иранское слово «бог» перешло в лексикон славян задолго до нашей эры [115, с. 28]. В X веке имя главы жрецов славян Богомил [109, с. 59]. Имя верховного жреца должно было начинаться со слова бог, но не имя вождя.

Вождь гуннов Баламбер, понимая, что он как сюзерен ответственен за действия Винитария и месть антов падёт на него, призвал другого главаря остроготов – Гезимунда, согласного, что Винитарий заслуживает смерти за это преступление, и повёл объединённое войско на Винитария. Иордан сообщил, что Баламбер лично убил Винитария, взял в жены его племянницу Вадамерку. Хотя, скорее всего, готы Гезимунда убивали готов Винитария, а гунны наблюдали.

Разгром Винитария не спас гуннов и остроготов от мести антов. Анты уничтожали жителей и сжигали поселения. Остатки поселений Черняховской культуры хранят следы огня. Подтверждает датировку славянского наступления свидетельство о заимствовании слова бук от гепидов в IV веке [78, с. 32].

М. И. Артамонов писал [5, с. 71]: «Гунны… начисто уничтожили черняховскую культуру». По его мнению [5, с. 75, 76], это подтверждается одновременностью гибели черняховской культуры и нападения гуннов на готов [35, с. 151] или на гревтунгов [2, с. 542]. В том, что гунны сами уничтожили черняховскую культуру, сомневался Л. Н. Гумилёв. Он предполагал, что гуннам могли помочь славяне, балты или финны [24, с. 512].

При чём здесь балты и финны, понять трудно. Ведь известно, что черняховской культуре наследуют две родственные славянские археологические культуры – пеньковская и пражско-корчакская. Некоторые славянские поселения были основаны на разрушенных черняховских поселениях. Обе славянские культуры чужды черняховской. Славян не было в составе черняховцев. Славяне пришли извне. Появление керамики, присущей киевской археологической культуре, на Горыни датируется концом IV века и указывает на направление наступления славян от Днепра на запад.

У А. Марцеллина читаем: «Среди северных народов совершаются новые движения в необычайных размерах. На всём пространстве, от маркоманов и квадов до самого Понта, множество неведомых варварских народов, будучи изгнано из своих обиталищ внезапным натиском, подошло к Истру с жёнами и детьми» [2, XXXI. 4]. Уже в 376 году остроготы и везиготы на Нижнем Дунае просят разрешить им поселиться в империи. Маркоманы и квады занимали земли севернее Дуная в нынешних Австрии, Чехии и Моравии. Алеманы жили между Дунаем и Рейном и в 377 году вторгались в Галлию.

У Иордана нет сведений о том, что происходило с остроготами с 376 по 451 год. После рассказа о подчинении остроготов гуннам Иордан перескакивает сразу к временам Аттилы, в подчинении которого продолжают оставаться остроготы, управляемые местными главарями: Тиудимиром, Валамиром и Видимиром. В середине V века главари остроготов продолжали носить славянские имена. Славянское имя было символом власти у готов.

Спасаясь от славян, дикари-германцы в 377 году штурмовали границы империи одновременно на всём их протяжении. Гунны бежали и вели с собой остроготов и часть других подчинённых племён черняховской культуры. Как это всегда бывает, произошло разделение племён. Некоторые гунны и готы оказались в Крыму, а часть гуннов – даже в Дагестане. Но основная масса гуннов и их германских рабов бежала на запад.

У Иордана везиготы – победители императора Валента в битве при Адрианополе [35, с. 35]. В отличие от Иордана Аммиан Марцеллин описал военные действия очень подробно. Из описаний Марцеллина следует, что в войне с Римской империей участвовали везиготы, но без своего главаря Атанариха и его войска, спрятавшегося в Карпатах, остроготы, аланы и гунны. Причём в сражениях участвуют готы и аланы, а грабежом занимаются гунны.

Вот как описывает лагерь врагов Рима Аммиан: «Несчетные полчища варваров, оградив себя в виде круга огромным количеством телег, стояли как бы за стенами…» [2, XXXI. 7]. Сравним с описанием Иорданом битвы на Каталаунских полях в 451 году. Аттила «заперся вместе со своими за оградами лагерей, которые он держал окружёнными телегами, как валом» [35, с. 43]. Так поступали и скифы, и сарматы, и аланы, и гунны.

Военные действия вели подчинённые гуннам племена. В 376 году аланы победили остроготов [2, XXXI. 3]. Таким образом, гунны, подчинив алан-танаитов, скифов и готов, заставили их напасть на римлян, а сами собирали добычу. Ранее гунны остановили наступление на Атанариха, потому что были слишком обременены добычей [2, XXXI. 3].

Римляне видели в передовых отрядах готов и думали, что воюют только с готами. Аналогично при нашествии монголов в передовых отрядах шли подчинённые монголам татары. Поэтому все считали, что на них напали татары. Имя татар распространилось, а имя монголов первоначально было неизвестно [39, XIX], хотя организовали нашествие и руководили им монголы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука