Читаем Русские. Происхождение полностью

Если считать неизменным соотношение плотностей населения различных местностей Европы в V веке и в настоящее время, то численность бежавших в Римскую империю варваров можно оценить в 10 % от тогдашнего населения Империи. Причём всегда уходило не всё племя целиком, а какая-то его часть. Иногда эта часть была больше половины племени, иногда меньше. То есть на территории Польши осталось около половины живших там венедов и германцев, на территории Чехии и Словакии – около половины живших там кельтов и германцев.

К Великому переселению народов привела цепочка случайных событий. Римляне, покоряя и оттесняя германские племена, в начале нашей эры вышли к Лабе (Альбису по-римски). Согнанные римлянами германцы теснили племена венедов. Венеды прогнали готов. Готы к началу III века пробрались к нынешней Волыни и через полторы сотни лет Германарих разгромил эрулов, занимавших северное побережье Азовского моря. Гунны, уже усилившиеся после победы и присоединения к себе алан-танаитов, через Сиваш вторглись в Крым и переподчинили себе местных скифов. Набравшие ещё большую силу гунны покорили остроготов. Винитарий напал на антов.

Анты устроили настоящий погром и двинулись на запад вслед за убегающими гуннами, остроготами и другими черняховцами, к которым присоединились венеды, германцы и кельты с территорий нынешних Польши, Восточной Германии, Словакии и Чехии. Множество варваров обрушилось на границы Империи, и они рухнули. А начиналось для римлян всё так хорошо: они вышли к Лабе.

О происходившем истреблении германцев во время славянских завоеваний напоминают похоже звучащие слова «труп» в ряде славянских языков и «войска» (по-английски пишется troop) в германских языках. Это был период, когда германские troop после встречи со славянами превращались в трупы. Интересно, что из германских языков слово «труп» в значении «войско» пришло не только в романские языки, что естественно и объяснимо, несмотря на то, что по латыни «войско» – militum, но и в сербскохорватский. При этом значение слова в словенском, македонском, болгарском языках такое же, как в русском. Вместе с ним в сербскохорватском появилось слово «леш» в значении «труп». Слова со звучанием, похожим на «леш», и значением «труп» имеются в хинди, непальском, панджаби. В сербскохорватский язык эти слова принесли индоарии, сербы и хорваты. Заимствование индоарийских терминов свидетельствует о большем значении войск индоариев для соответствующих южнославянских народов, чем для восточных славян.

Остроготы, освобождённые в середине V века гепидами из-под власти гуннов, попросили места для поселения на территории Империи и отдались под власть императора.

История готов – это история несчастного народа. Сначала готы бегут из Скандинавии от наступающих саамов, затем с побережья Балтийского моря от венедов. Половина племени гибнет, настигнутая врагами при переправе через реку Припять, у границы земли Oium. На новых местах остроготы попадают в рабство к славянам, затем гуннам, потом становятся вассалами империи. В VI веке часть из них была уничтожена, другие стали рабами. Везиготам повезло больше: они продержались на Пиренейском полуострове до начала VIII века, когда их истребили арабы. Такова общая картина готской истории.

«Принято думать», что версия Иордана о могуществе готов правдива. Вслед за Г. Вебером [12, с. 593] её повторяют большинство историков. Т. Моммзен писал о ведущей роли герулов в морских походах и что правильнее называть эти походы не готскими, а скифскими [74, с. 170], но называл параграфы: «Готские войны», «Морские походы готов и их союзников», «Общий характер войн с готами», что вводило читателей в заблуждение. В III в. боспоряне дали боранам [74, с. 170] или ворадам [11, с. 784], но не готам [24, с. 512] корабли для нападений на Империю. Античные и византийские авторы писали о морских нападениях скифов, о походах герулов и перечисляли скифские народы: певков, грутунгов, остроготов, тервингов, везиготов (везов), гепидов, кельтов, эрулов [11, с. 780].

Мнение о готской гегемонии могло сложиться в связи с тем, что готы более других народов были известны древним авторам из-за того, что они как наиболее слабый народ просили и получили убежище в империи.

Невероятен также захват готами Крыма в III веке. В это время в Боспоре правила индоарийская династия, опиравшаяся на сарматов и подчинившая крымских скифов и Херсонес. На Боспоре в III веке живёт Ант, сын Папия. В древних кабардинский легендах Ант – могущественный богатырь. Гот не жил на Боспоре в III веке. Не знали кабардинцы такого богатыря.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука