Русские сказки, богатырские, народные

Прощаясь со мною, Зимония вручила мне еще кошелек, из коего беспрестанно высыпались червонные, хотя бы трясти им без остановки.

– В путешествии невозможно обойтись без денег, – добавила она, – и с этим кошельком не будет тебе в них недостатка.

Я поблагодарил её за все благодеяния и пошел, чтоб в первом же удобном месте разведать о дороге, ведущей в страну дулебов. Изучение разных наречий много облегчило путь мой, который я продолжал через страны разных народов как сухим путем, так и водою, ибо я взял прямую дорогу и переехал Залив Меотисский[128] на корабле.

Я счел за благо всегда иметь на голове невидимую шляпу; поскольку шел я пеший, невзлюбив всех коней после поездки моей на крылатом, то это не только сохранило меня от многих беспокойств и опасностей, но и сделало мое странствование весьма забавным. Вы не можете себе представить, сколь приятно быть невидимым, поскольку, что это обстоятельство делает вас свидетелем наисокровеннейших действий. Я видел, как придворные обманывают друг друга, а вообще государя; как несходно ложные друзья поступают в глаза и заочно; как лукавят дети пред родителями, а супруги в своих браках; как набожные жрецы, изнуряющие плоть свою днем, препровождают наироскошнейшие ночи; какие хитрости изобретают запертые красавицы, чтоб искусным образом впустить к себе смелого мужчину, и тому подобное. Я имел возможность пользоваться всем, чего нельзя было делать без шляпы-невидимки, и, может быть, понаделал бы довольно пакостей, если б Зимония не насадила в сердце моем добрых склонностей. Но я не стану вносить в мою повесть таких мелких приключений. Догадливый человек и без меня проникает, каковы люди и что они на счет своих ближних явно и тайно производят.

Я приближался уже к берегам Меотиса, как увидел одного путешественника, терпящего нападение от разбойников. Он оборонялся, как лев, против многих. Неравный бой принудил меня поспешать, а шляпа-невидимка подавала надежду, что разбойники принуждены будут оставить свою добычу. Но я не имел никакого оружия, следовательно, мне неловко было вмешиваться между копий и мечей. Это дало мне мысль засыпать злодеям глаза песком, которого на месте сражения довольно было. Я произвел это с таким успехом и с добавлением угроз, сочтенных разбойниками за исшедшие с неба, что они это вменили гневу богов, и как ослепшие, так и здоровые обратились в бегство. Голос мой не меньше удивил и избавленного мною путника, по-видимому, знатного путешественника. Тот остановился неподвижен, когда я снял мою шляпу и предстал глазами его; но я не оставил его в незнании и рассказал ему как о себе, так и о причине моей невидимости. Путешественник принёс мне свою благодарность с таковым отменным родом чистосердечия и благородного духа, что я почувствовал к нему склонность, которая вскоре превратилась в тесную дружбу, ибо мы заключили с ним дальше путешествовать вместе.

– Этот мой друг вам коротко знаком, – продолжал Зелиан к Баламиру, – он зовётся Алаваром и он тот самый ваш любимец, с которым вы росли и учились вместе. От него я узнал о состоянии гуннского государства и обо всех тех щедротах, которые излияло небо к счастию его в вашу особу, как будущего наследника престола. Он подробно описал мне вас, так что я, наконец увидя вас в моем доме, и без перстня, бывшего на руке вашей, легко бы узнал вас. Алавар в разговорах своих, нечувствительно доходя всегда к особе вашей, так меня к вам пристрастил, что я вознамерился побывать в Уннигарде и действительно поехал бы, если бы судьба моя в последствии не разлучила меня с Алаваром, как о том услышите.

Алавар находился в путешествии не по каким иным обстоятельствам, как только для познания света и разнообразных нравов человеческих. Следовательно, он не имел определенного намерения, куда следовал, почему и согласился не разлучаться со мною до тех пор, пока не удастся мне сыскать и освободить сестру мою. Он и без того шествовал в дулебскую страну, ибо странствующему путешественнику имеющиеся там оракул и воды священного Буга подают достаточную причину побывать там, но, узнав об опасности моего предприятия, решил его разделить со мною.

– Сколько ни подает вам выгод, – говорил он, – отменная ваша шляпа в приключении, где приходится рисковать жизнью, но со всем тем советы, око и рука верного друга не могут быть при том излишними.

Такой довод привязанности его ко мне умножил любовь мою к нему. Мы продолжали путь наш, переплыли через Меотис и вступили в страну дулебов.