Русские суеверия

В повествовании из Орловской губернии клад охраняет погибший кладоискатель. «Один мужик пришел на Городище и давай рыть, клад искать, рыл, рыл, инда пот прошиб; присел отдохнуть – глядь, а Городище на две половины растворилось, и выходит старичок да и говорит мужичку: „Зачем ты роешь, беду на себя накликаешь, я вот тоже копал, копал да сюда и попал; беги лучше скорей, а то товарищем мне будешь“». Клады вынуждены оберегать и убитые, «заклятые люди», зарытые в том месте, где лежат сокровища. Они не находят покоя и, являясь живым, просят освободить их. «Крестьянину деревни Остров однажды приснилась женщина и говорит: „Освободи ты меня от заклятия, отпусти душу мою на покаяние. Вот уж двести лет я томлюсь и мучаюсь. Была я богатая, много было у меня серебра, золота и драгоценных каменьев, да злые люди убили меня, добро мое ограбили и зарыли вместе с телом на острове в болоте. Если бы только убили меня да так и оставили, я бы мученический венец приняла. А душегубы заколдовали и меня, и клад“» (Новг., Череп.).

Заколдовав скрытые на Яике сокровища, «Маринка – беглая царица» лишает жизни одного из своих сподвижников. «„Карауль же теперь!“ – сказала убитому и велела засыпать землей и лодку с казной, и убитого своего наперсника» (урал.) 〈Железнов, 1910〉.

Оберегают клады и зарывшие их хозяева-покойники. «Сам Разин тоже представлялся похороненным с кладом, руку приковали цепью к бочонку, а в руку дали золото; в головах улей с золотом, в ногах – с серебром, по бокам – с медью» 〈Соколова, 1970〉 (есть и другие версии многочисленных повествований о разинских кладах).

Добыть заклятый клад, освободить заклятого (про́клятого), преодолеть козни его охранителя – дело трудное и опасное, предполагающее знание особых правил и заговоров.

По мнению В. Ф. Кудрявцева, «положенные на клады заклятья бывают крайне разнообразны, но все они соединены с совершением явного преступления, из коих самое меньшее – воровство. На одну из более популярных в Прикамском крае памятку с заклятием укажу, так как она прислана была из Слободского в Вятский статистический комитет. Писана эта памятка на полулисте бумаги фабрики Рязанцевых, со значком 1785 года. На этом полулисте значится: „Памятовать. Положено по кладбище пониже Зуйкора, край Камы, по логу большому. На гору идти, на правой руке в горе сосна осадистая, под тою сосною денег 800 в немецком кубе. А приметы у сосны: отесана, тут же стоит пень смоловатый. Завет – ососка (молочного поросенка) украсть, сварить, сьисть, поминать Ивана Калулу“» (вятск.) 〈Кудрявцев, 1901〉.

«Още около Панщины (война 1612 года) жили на Молохове разбойники; туды был подземный ход, там рыли клады и не нашли ничего. Пришли раз утром, а в яме-то лягушки, змеи, мыши и всякие гады. Придут другой раз, сам (черт. – М. В.) выйдет, и все разбегутца; а то вышел бык белой, рожишшы по сажене, – перекрестились, бык проссыпалса. Клад тут положен с проклятьем. Рыл и мой отец, рыл весь причт, и из монастыря с молебнами приходили: узнали о кладе по книгам. Один раз в яме было явленье Божьей Матери с лампадой. Яма была большая, сажен пятнадцать. Мужиков оттуда судом выгоняли» (владимир.) 〈Смирнов, 1879〉.

Иногда клад зарывают «на определенное количество голов» (людей, которых необходимо убить, чтобы добыть сокровища) (калуж., нижегор., орл., новг. и др.). Представления о подобном зароке обыгрываются в многочисленных крестьянских рассказах, популярных вплоть до последней четверти XX в. Как правило, в них нет ничего устрашающего: смекалистый искатель клада заменяет «людские головы» бараньими, рыбьими, «лапотными».

Наложенные на клады заклятия (нередко весьма затейливые) и способы их преодоления – излюбленная тема крестьянских повествований. «В Севском уезде один богатый, но чрезвычайно скупой поп под день Ивана Купалы положил клад с таким заговором: „Достанься мой клад только тому, кто, трех ден молоден, на кочете перепашет“. Приговор этот нечаянно подслушал бедный крестьянин, живший у попа в работниках; стал думать, что бы значило это заклятие, пробовал копать в том месте, где поп зарыл деньги, но ничего не нашел; сказал жене. Жена присоветовала ему следующее: „Сделай маленькую соху, и вот я беременна, – когда рожу, ты на третий день возьми младенца, петуха и соху; запряги петуха в соху, а младенца посади на петуха и, придерживая его рукой, перепаши то место“. Мужик сделал по совету жены, и тут же клад вышел к нему. Тотчас же мужик стащил его домой и зажил припеваючи, вследствие чего потомки его будто бы и доселе носят прозвиже Скоробогатых» (орл.).