Русские суеверия

«Стал народ прихадить дивитца ляснэй девки; стала варажить и сказывать всим всю щирую правду» (смолен.).

Леший уносит, уводит про`клятых и заблудившихся людей, детей, которые продолжают «жить» в его лесном доме. Такие поверья бытовали повсеместно (см. ЛЕШИЙ, ПРО́КЛЯТЫЕ).

Леший не только «растит» попавшего к нему ребенка, но устраивает его судьбу. Он подбирает девице жениха, помогает сыграть свадьбу, после чего она возвращается к людям. Девушка, жившая у лешего, обретает особые знания, умения.

В небольшом цикле смоленских быличек о лесной девке (запись конца XIX в.) лесовой, изображаемый сочувственно, даже благообразно, в течение семи лет учит про́клятую девушку «знахарству и всему порядку», наблюдая во время их совместных скитаний за «ладом» у людей – в повседневном быту, на ярмарках. Он «кривится, коли что не в порядке»; обращает особое внимание на то, как испечен хлеб. Лесовому по нраву хлеб из просеянной муки, замешенный на процеженной воде, – его он, пожалуй, и «откушает» (мука в закромах, по мнению лесового, должна быть «накрыта покрышкою»).

Лесовой не одобряет крестьян, которые ложатся спать, не перекрестившись, не помолившись, не крестят детей на ночь. Ему нравится тишина и мир в доме – увидев ссору, он торопит свою спутницу: «Уйдем, здесь не будем, здесь и Бог не бывает».

Подойдя к хате, в которой плачет смертельно больной ребенок, лесовой, невидимо для матери, укачивает, успокаивает малыша (его мать «Богу молится – помолится и за наше здоровье»).

На ярмарке с появлением лесового оживляется торговля.

После шести лет странствий с лесовым девушка возвращается к родным, но становится «дуже серьезной». «Лесные девки, настрадавшиеся в плену у лесового, – считали на Смоленщине, – научаются ворожить и сказывать всем сущую правду. Отпечаток серьезности лежит на лице их. По выходе замуж они утрачивают свое знание» 〈Добровольский, 1891〉.

В поверьях Пинеги лесные девки со светящимися телами и зелеными волосами – существа, сходные с русалками.

ЛЕСНЫ́Е СТАРИКИ́, ЛЕСНЫ́Е ОТЦЫ́ – лесные духи, похищающие детей.

«В лесах живут лесные старики, или отцы. Особенного зла они не делают людям, а только заманивают в лес ребятишек; держат бог весть зачем при себе и бог весть чем кормят» (олон.) 〈Рыбников, 1910〉.

В нескольких быличках Новгородской области повествуется о том, что «с уведенными детьми общаются в лесу их предки» – «дедушка и бабушка, уже давно умершие» 〈Черепанова, 1996〉. «Дедушкой», «дядюшкой» (и даже крестным) в ряде регионов России именуют лешего, чей образ совмещает представления о стихийном духе и о «лесном предке».

ЛЕСОВА́Я СИ́ЛА – нечистая сила, обитающая (появляющаяся) в лесу.

В севернорусской быличке устрашающим появлением лесовой силы сопровождается приход покойника. «Навопелась я раз по нем (по мужу) – а я каждое воскресенье к нему на могилку вопеть ходила – и надела мужнюю шубу, а то после вопу-то дрожь брала… Как сенной-то наволок проехали, вдруг рапсонуло на воз ко мне… Гляжу, муж в жилецком платьи. „Пусти, говорит, пусти, не рыци, я не мертвой, а живой…“ Думаю: какой мне ко разум пришло и как-будто одурно стало, дрожь пала и будто кожу сдирают. Рыцю: „Миколушка (сын), подь ко мне на воз“. Сидит на возу: я вижу, а он не видит. И сказать боюсь, парень бояться будет.

А уж как гугай-то в лесу рыцит, да собачка лает, да вся эта лесовая сила, страсть! А по снегу кубани-то! Как я выстану на воз да думаю, может отстанет. И как я пала тут! Кое снегом меня терли да кое чаем, на печь положили. Так я без памяти да без языка сколько лежала» (олон.).

ЛЕТУ́Н (ЛЕТА́ВЕЦ, ЛЯТА́ВЕЦ), НАЛЁТ – змей или нечистый в облике змея, посещающий женщин (в том числе превращаясь в умерших или отсутствующих мужей) (см. ЗМЕЙ).

«Летун летел-летал да рассыпался над трубой» (владимир.); «Я как-то говорю: „Я сроду ни летунов, ничего, никакой нечисти не видела“. А у нас сзади мельница была. Сторож говорит: „Ты не видела, так иди погляди“. Я пошла и вижу: летит на Вареж как пенёк, сзади искры, искры, искры» (владимир.).

По сообщению из Нижегородской губернии, «летуны будто бы являются к тоскующим об умерших или о находящихся в отлучке, принимая вид и тех и других. Летучие неодинаковой величины, бывают с гуся и менее; полет их медленный и подобен колыханию, цветом они красные, подобно раскаленному углю; над тем местом, куда они летают, рассыпаются яркими звездами, а потому иначе называются рассыпучими» 〈А. М., 1859〉.

«Летун – черт, являющийся неожиданно вдовам в виде человека, совершенно похожего на покойного мужа. Летун для других черт, а для вдов имеет образ мужа. Он летит в виде огненной массы и рассыпается над домом, где ему нужно быть» (владимир.). По сведениям из той же Владимирской губернии, к тому, кто сильно тоскует, является налёт (змей-черт). В облике человека он видим только тоскующим; прочие наблюдают огненный шар или пламя, «как овчина большая».