Русские суеверия

Зеленоволосый лесной хозяин – не только дух растительности, но и олицетворение леса. Леший «оброс мхом», «весь в пятнах», а «сопит – как лес шумит» (новг.). Человек, хлещущий кнутом по кустам и деревьям, хлещет по глазам лешего (новг.). Лесовик способен «показаться елью», «разлечься белым мхом»; стать «пнем и кочкой» (арханг.). Леший – «корявый, как дубовый пень», старик (владимир.). Леший «прячется в дереве», он – то человек, то дерево. «Там шляповатка (лесина такая без сучьев, только с вершинкой), до этой шляповатки добежал – и не стало его». «Стоит он примерно подле высокой ели, и кажется тебе, что подле ели стоит другая ель, а между тем на самом-то деле – это и есть леший» (карел.) 〈Криничная, 1993〉.

Представления о лешем-дереве, бытовавшие издавна, запечатлены в Житиях Никодима Кожезерского, Иоанна и Логина Яренских Чудотворцев: заблудившийся видит, «яко человека привидением, аки дерево слонящееся» 〈Щапов, 1906〉.

Леший может превратиться в птицу или зверя, точнее – быть птицей либо зверем, издревле одушевляемыми обитателями и «владетелями» леса. Лесной хозяин оборачивается медведем (Русский Север, вятск.); тетеревом (тульск.); вороном, сорокой. «Ен натащит коды хлеба; когда сорока, когда ворона тащат». Глаза лешего «горят, как у совы» (карел.).

Леший появляется в обличье дикого козла, жеребца (вост. – сибир.); зайца (орл., сургут.). Он показывается собакой (арханг., тульск., сургут.), теленком (арханг.), поросенком, петухом (орл.), кошкой (тульск.).

Нередко леший мохнат, его облик соединяет черты зверя и человека. «По своему виду леший подчас напоминает козла: он весь покрыт черной блестящей шерстью, которая кудрявится на нем, с небольшими, загнутыми „витком“ рожками, с копытами, но со взглядом, как у доброй собаки. Встречаются и представления о лешем как о полукозле-получеловеке, мохнатом, с длинными „волосами“ на голове и с такой же бородой»; у лешего могут быть раздвоенные бычьи копыта (карел.) 〈Криничная, 1993〉.

Облик лешего иногда с трудом поддается описанию. «Сено косили мужики на отхожем лугу вблизи большого леса, жили тут табором три дня каждый у своей телеги. Моя телега стояла к самому лесу, рассказывала баба; ночью у нас горел костер и косцы стали засыпать. Вдруг из лесу к нашей теплине идет голая образина вроде лягушки, а ростом с человека. Подходит к теплине греться и ляпает себя по брюху лапами, а брюхо-то все желтое, а пупок зеленый. От страху все онемели, а „он“ стоит да хохочет у костра, только догадался мой мальчишка перекреститься. Леший как ухнет, покатил к лесу, еще больше грохочет и пропал. Тут только мы и вздохнули» (владимир.).

Одно из распространенных обличий лешего – несущийся вихрем конь (либо всадник, кучер, погоняющий резвых лошадей) (волог., вятск., тульск., костр.). Такой облик лесного духа порой не вполне осознается, лишь подразумевается: леший «ржет и обходит человека» (нижегор.); ударив себя погонялкой, просит стать себе же «на запятки» (волог.); велит: «Имайся мне за крошки!» (вятск.) и «катит, что конь добрый», «выше леса стоячего, выше облака ходячего» (арханг., олон.).

Леший-конь – не столько лесной, сколько стихийный дух: стремительными конями, всадниками традиционно представляли стихийные явления, сильные ветры, бури. По поверьям (особенно северных лесных районов России), леший способен «приходить бурей и облаком». Он «то ветром пройдет над избушкой и пошатнет ее хилую кровлю, то, выдернув дверь, метнет ее далеко в лес, то забуровит водою в реке, дунет ветром, тряхнет лесом» (арханг.) 〈Харитонов, 1848〉. Леший шагает всегда по направлению ветра, не оставляя следов (вятск.) 〈Осокин, 1856〉.

Леший персонифицирует и стихии, и лес: он огромен, «с глазами как звезды», ходит с ветром, бурлит водой в реках, свищет, щелкает, кричит на разные голоса, визжит, дразнится, сродни эху и шумящим под ветром деревьям (арханг., олон., мурм.).

Нередко леший антропоморфен, но с легкостью меняет обличье. «Многие расскажут вам, что собственными глазами видели лесовика в разных видах: то очень старым стариком, который весь был покрыт седыми волосами; то карлом, вровень с травой; то опять страшным великаном, вровень с макушками деревьев» (орл.) 〈Трунов, 1869〉. Лесной хозяин степенен или, напротив, «носится по лесам как угорелый», «едва соследимо». «Леший… не имеет определенного облика. Чаще всего он является в виде человека огромного роста, одетым в белое» (волог.); «Леший, лесовик представляется в образе старика с большою бородою; на голове у него большая шляпа, одет он в широкий кафтан, причем левая пола всегда наверху, обут в лапти. Леший, смотря по надобности, может менять свой вид» (новг.).