Русские суеверия

«Когда Бог творил мир, то Сатана тоже не сидел сложа руки. Он, между прочим, создал болота. Сатана видел, как Бог сотворил землю, взял немного земли за щеку и стал потом выплевывать: куда плюнет, там и болото».

Так же разделен и человек. Тело его сотворено Богом, вложившим в него душу, но охаркано дьяволом, отчего происходят «скорби, болезни, злые помыслы, похоти», а от души – все хорошее. «Когда Бог образовал человека и оставил его без души до другого дня, тогда дьявол пришел к бездушному телу и своими пальцами истыкал его. Пришел Господь с душою и, увидав, что тело Адамово истыкано, сказал: „Зачем ты, дьявол, надругаешься над моим созданием?“ – „Это, Господи, я вкладываю в него болезни, чтобы он тебя не забывал“. И вложил Бог душу в тело Адамово» (рязан.).

Дьявол проделывает на «чертеже» человека 77 дырок-ран, но Бог возвещает: «Если ты сделал 77 ран, то Я сотворю 77 трав для исцеления этих ран» (волог.). Поэтому каждый человек может носить в себе 77 недугов, и от каждого из них есть целебная трава (перм.). Ср. мотивы легенды «Како сотвори Бог Адама», которая вошла в апокрифический «Свиток Божественных книг»: пока Бог, создавший человека, ходит за глазами и дыханием, дьявол пачкает и тычет палкой сотворенное тело, вселяя в него 70 недугов. Бог прогоняет дьявола и оборачивает недуги внутрь человека 〈Рязановский, 1915〉.

По иному толкованию, «от земли (принесенной Сатаной) и человек составился, а стало быть, и человека делить должно пополам» (твер.).

Аналогичные воззрения отражены в апокрифах: Сатанаил лепит тело Адама из земли, смешанной с водой, однако не может оживить его и молит Бога «послать от себя дыхание», уверяя, что человек будет «общий» и пополнит ряды ангелов. Нечто подобное рассказали, по летописи, воеводе Яну Вышатину ростовские волхвы: Сатана сотворил тело человека из ветошки, которую, обтершись, бросил на землю вспотевший Бог, и Бог вложил в него душу («тем же аще умрет человек, в землю идет тело, а душа к Богу»). Легенды, включающие ряд сходных мотивов, бытовали в XIX – начале XX в. у русских, малороссов, черемисов, мордвы. Считая ростовских волхвов финнами из ростовский мери, А. Н. Веселовский предположил, что черемисская, мордовская и южнославянская легенды «принадлежали первично одной и той же полосе развития и религиозного миросозерцания, богомилы лишь внесли в круг своих дуалистических мифов, может быть, неславянское представление, отвечавшее их целям». После принятия христианства народ «получил обратно свой старый космогонический миф в освещении христианской ереси и апокрифов» 〈Веселовский, 1889〉.

Понятия о миротворении и мироустройстве, обнаруживающиеся в русских крестьянских рассказах, впитавших разноплановые и разновременные мотивы и образы, едва ли можно охарактеризовать как однозначно дуалистические.

Черт, хоть и невольно, может улучшить Божий замысел. Ср.: «Бог послал черта достать земли со дна морского. Черт три раза нырял, но не мог вынести земли. Сколько ни захватит в руку, на обратном пути водой все и вымоет; только под ногтями осталось немного. Бог взял у него землю из-под ногтей и сотворил из нее землю. Тогда черт стал спорить с ним и сказал: „Разве я для того доставал землю?“ И хотел он собрать всю землю снова и бросить в воду, но собрать-то уже не мог – побежит за ней, а она все дальше и дальше уходит от него, да так расширилась, что теперь конца-краю нет» (томск.).

Особенности дуализма, присутствующего в народном мировоззрении, неоднократно привлекали внимание исследователей. Предполагая, что верования в нечистого духа, врага Креста и человечества, могли развиться «всецело из христианской догматики», Д. Н. Ушаков задавался вопросом о том, «имеет ли теперешний дуализм, существующий в народных верованиях и выражающийся в представлении о борьбе Божественной силы и нечистого, – имеет ли этот дуализм основы в языческих дуалистических верованиях» 〈Ушаков, 1896〉. Будучи результатом долгой эволюции, дуализм «вначале не имел никакого отношения к этическим категориям добра и зла, ограничиваясь сферами полезного и вредного для человека, светлого и мрачного, веселого и страшного, открытого и обманчивого в деятелях природы. Мало того, чертами дуализма отличаются даже сами представители того и другого начала» 〈Штернберг, 1936〉. Очевидно, что двойственность, постоянная «смена знаков» характерна и для центральных образов народных легенд о миротворении (по крайней мере, для значительной их части), где два творца нередко сопоставлены, а не противопоставлены; взаимодействуют, а не противодействуют.

«Спервоначала была только вода. На воде плавали Бог и дьявол. Вот Бог говорит дьяволу: „Ведь нам без земли не приходится жить, достань земли!“ Дьявол окунулся в воду, но земли принес столько, сколько захватил под ногтями. Бог говорит: „Этого мало“. Дьявол еще раз окунулся и принес целую горсть. Бог набрал воды в рот и брызнул на эту землю – земли стало много» (иркут.).