Русские травести в истории, культуре и повседневности

Княжна выкраивала время для работы над второй докторской диссертацией, которую защитила в 1912 году. Она занималась частной практикой в Царском Селе и Петербурге, консультировала Николая Гумилева, больного малярией, жену Василия Розанова, страдавшую от рассеянного склероза. Медицина сблизила ее с миром искусства, куда она мечтала попасть с юности, со времени своих первых наивных стихов.

Она упорно продолжала сочинять, но рифмы выходили скверными. «Слезы» падали на «розы», «ласка» неотрывно преследовала «сказку», «упоенье» не мыслило себя без «сомненья». «Грудь чаек» была непременно «удалой», ветер обдувал «жаркими лобзаньями», споря в этом искусстве с ночью, конечно же душной и жгучей. Все это звучало нехорошо, нужно было время – додумать, отсечь лишнее, отшлифовать. Но Гедройц не смогла отказать Марии, прелестной дочери художника Юлия Клевера, предложившей издать ее сочинения одной книгой. Княжна доверилась вкусу барышни и завалила ворохом опусов, позволив ей самой составить сборник. Он вышел в 1910 году под названием «Стихи и сказки». И почти всё в нем – избитые рифмы и скверные эпитеты. В экземпляре, хранящемся в Публичной библиотеке, безымянный гневный критик накорябал вердикт: «Пошло и неуклюже». Так же говорили о ее виршах именитые современники и сам Гумилев. Княжна понимала, что поспешила, зря доверилась себе и Марии. Сборник не следовало издавать.

Но прелесть этой книги – как раз в ее неуклюжей искренности. «Стихи и сказки» – автобиография сердца. Все, что мучило, что княжна себе запрещала, от чего отказалась ради профессии, все эти любовные чувства, кое-как зарифмованные, неотточенные, необдуманные, попали в книгу. Это не стихи – это стихия, поток желаний, обращенный в хаотичные строфы. Не нужно их критиковать, как не следует критиковать рукописную исповедь. Страница за страницей княжна исповедуется в любви к своей семье, старому саду, матери, брату Сергею. Но больше стихов о любви к женщинам. Откровенное «Воспоминание» опубликовано с посвящением «А. Н. Б-ой» – Анне Николаевне Бахтиной, коллеге и близкой подруге, с которой княжна работала в Людиновской больнице и прошла Русско-японскую войну:

И, не сводя очей, я на тебя смотрю,
Ловлю твой каждый взгляд, улыбки отблеск ясный,
И хочется сказать, как я тебя люблю,
Как дорог мне твой лик печальный и прекрасный.
Так в вечер осени угрюмый и немой
Я в праздник троицы душою уношуся
И, вспомнив про него, усталый и больной,
Душой измученной к тебе, мой друг, стремлюся.

«Стихи и сказки» вышли под авторством Сергея Гедройца. Дамы Серебряного века любили скрываться под мужскими именами. Такова была мода. Но княжна придумала псевдоним по личным причинам. В нем глубокая нежная любовь к умершему брату и острое желание оставаться самой собой если не в жизни, то хотя бы в литературе. Пока столичные поэтессы кривлялись в кабаре, одевшись юношами-денди, Гедройц носила юбку и маску в жизни, а в поэзии парадоксальным образом разоблачалась. Вера была ее псевдонимом, настоящим именем – Сергей.

Поэт Сергей Гедройц много работал над собой. Не обижался на критиков, прислушивался к замечаниям, ценил язвительные шутки, которыми щедро угощали «ремесленники», как называли себя участники литературного объединения «Цех поэтов», основанного в 1911 году Николаем Гумилевым и Сергеем Городецким. Многим оно казалось странным – никакой эстетической программы, разные люди, разновеликие таланты: стеснительная акмеистка Ахматова, развязный Пяст, ярмарочный Городецкий, Кузмин в ионических завитках. И еще княжна Гедройц, крепкий хирург в мужских костюмах с девичьей любовью к романтичным стихам. Но в этом странном пестром сообществе практиковали свободу самовыражения и милостиво терпели ошибки. Их у княжны было много. Она трудилась в этом «цехе», словно подмастерье перед финальным экзаменом, сочиняла и выбрасывала, выверяла рифмы, совершенствовала слог. Экзамен выдержала достойно, опубликовав в 1913 году сборник «Вег». Синдик «Цеха поэтов», Николай Гумилев, сдержанно похвалил его – всего парой слов, но вполне дружеских. О нем тепло отозвался критик и редактор Иванов-Разумник. Георгий Иванов и Сергей Городецкий, дав волю злорадству, разнесли сборник в пух и прах. Но тем лучше, думала княжна, значит «Вег» не оставил никого равнодушным. К тому же она лишь начинала свой «Вег», свой путь в поэзии. Немецкое слово weg («дорога»), зашифрованное в названии, оправдывало ученические ошибки.

Обложка поэтического сборника «Вег» Сергея Гедройца. 1913 г.