Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

4) Основная задача ОКВ состоит в восстановлении всеобъемлющих связей с Берлином посредством наступления с северо-востока, юго-востока и юга, с целью привести битву за Берлин к победному завершению.

Все это выглядело не более реалистичным, как если бы приказать главнокомандующему марсианскими армиями высадиться на Землю с силами восьмидесяти дивизий. В тот же самый день войска фронтов Жукова и Конева соединились близ Кетцина, тем самым замкнув кольцо вокруг Берлина. Как мы уже видели, генерал Крукенберг лично присутствовал при этом событии. Во всех занятых частях города русские немедленно назначали новую немецкую администрацию.

Для Йодля самый последний приказ Гитлера означал реализацию его давнишних амбиций: Верховное командование упростилось. ОКХ (Главное командование сухопутных войск) растворилось или, точнее, поглотилось ОКВ (Верховным главнокомандованием вооруженных сил); штабы вооруженных сил и Генеральный штаб сухопутных войск объединились, и полновластным начальником новой всеобъемлющей военной машины стал сам Йодль.

25 апреля 1945 года

Генерал-майор Крукенберг вел свою реквизированную машину по пустынным улицам Берлина. Вскоре после полуночи он вошел в бункер под Рейхсканцелярией.

«Во вторник 25 апреля, около 00:30 ночи мы остановились перед входом в бункер Рейхсканцелярии на Боссштрассе. Хотя часовые совсем нас не знали, они пропустили нас сразу, как только я спросил генерала Кребса; больше никто нас не останавливал. Когда выяснилось, что Кребс отошел, нас попросили подождать на телефонном коммутаторе. Отсюда я смог доложить о своем прибытии в Берлин в штаб группы армий в Пренцлау, теперь находившийся уже за русским кольцом. Все остальное время, около трех часов, мы провели здесь же, где никто не обращал на нас никакого внимания, размышляя, что стали бы делать все эти безразличные люди, которые встретились нам, если бы русские вдруг решили напасть на бункер. Около 04:00 нас отвели к генералу Кребсу, с которым в прошлом мне приходилось иметь много дел по службе. С ним находился генерал-адъютант Гитлера, генерал Бургдорф, с которым мы раньше не встречались. Оба были крайне удивлены, увидев меня. Кребс сказал: «За последние 48 часов ряду офицеров и частей за пределами Берлина были разосланы приказы с требованием незамедлительно прибыть сюда. Вы единственный, кто действительно выполнил приказание…» Когда я изложил то, что видел возле Кетцина, он сказал, что русские части, которые нам встретились, могли быть всего лишь небольшими передовыми подразделениями, которые Венк с легкостью опрокинет. (На самом деле «небольшие подразделения» оказались целыми двумя русскими армиями.) Генерал Кребс велел мне не позднее утра поступить в распоряжение командира 56-го танкового корпуса, генерала Вейдлинга. В Берлин меня вызвал именно Вейдлинг… Получив такие указания, около 05:00 мы выехали к Имперскому стадиону. Всходило солнце, небо было ясным. Западный Берлин казался очень мирным. Ни на обратном пути, ни когда мы, после краткой остановки в Вестенде, проезжали через Груневальд к Гогенцоллерндамм, мы не видели немецких войск. То, как велись дела в штаб-квартире командования, также создавало впечатление мирного времени. Дабы удостоверить наши личности, нам было достаточно всего лишь не раскрывая предъявить свои солдатские книжки. В коридорах мы увидели множество офицеров, гражданских и секретарш, слоняющихся без дела. Пока мой адъютант дожидался снаружи, меня сперва провели к начальнику штаба 56-го танкового корпуса, полковнику Дуффингу. Потом сам, без всякого сопровождения, я отправился на доклад к генералу Вейдлингу. Последний не производил впечатления уверенного человека, что, с учетом обстоятельств, было более чем понятно… Он сказал, что в его распоряжении, не считая собственного, жестоко потрепанного танкового корпуса, несколько недостаточно вооруженных частей фольксштурма, практически непригодные к боевой службе подразделения резервистов, персонал наземных служб люфтваффе и гитлерюгенд…

Когда к нам присоединился начальник штаба, Вейдлинг продолжил, сообщив мне, что сектор обороны «С», на юго-востоке города, доверили 11-й добровольческой моторизованной дивизии СС («Нордланд»), которая являлась частью его танкового корпуса. По всей видимости, продолжал он, командир дивизии оказался не в состоянии сплотить своих людей… и меня вызвали в Берлин, чтобы заменить его…