Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

Мне сообщили, что командный пункт дивизии «Норд-ланд», телефонная связь с которой оказалась потеряна некоторое время назад, находилась в Хазенхайде, на открытом участке местности между Кройцбергом и Нойкёльном. Я поехал туда и по прибытии обнаружил рядом с домом колонну никем не охранявшейся техники. И хоть командирский флаг не был вывешен, я решил, что это, должно быть, и есть штаб-квартира дивизии; мои предположения оказались верны. К несчастью, русская авиация пришла к такому же заключению и незадолго до этого сбросила на дом мощную бомбу. Все верхние этажи оказались разрушены. Когда я появился, там все еще поднимались клубы пыли. Гарнизон находился на первом этаже. Во время бомбежки многие получили тяжелые ранения, повсюду лежали раненые. Среди них, в углу помещения, я отыскал командира дивизии. Он ожидал, что его отстранят от командования, и сказал мне, что я не смогу продержаться на своем посту более 24 часов. Оборона Берлина, продолжал он, невыполнимая задача; те, кто наверху, попросту искали козлов отпущения. Когда я спросил, какие силы он развернул на передовой, то был потрясен названной им цифрой – семьдесят человек. («Личный состав», который Крукенберг привел с собой из Нойштрелица – на самом деле настоящих «коммандос», – насчитывал девяносто человек.) Остатки его войск совершенно выдохлись. Но вскоре они придут в себя…

Сейчас Хазенхайде находился под огнем легкой артиллерии. Небольшие подразделения дивизии «Нордланд» охраняли его и прилегающие территории от возможных внезапных атак русских. Дальше к линии фронта у нас не было ничего, кроме частей фольксштурма. Вооруженные трофейными винтовками, с нехваткой боеприпасов, эти люди представляли собой жалкое зрелище… Я отыскал их командира, местного партийного лидера, на Германплац, в большом здании с хорошим видом на окрестности… Когда я спросил его о ситуации, он ответил, что русские наступали с востока, днем раньше захватив пригород Трептов. Он выдвинул подразделения как можно дальше вперед – к городской дамбе и Солнечной аллее. Но, добавил он, они слишком слабы, чтобы оказать сколь-нибудь серьезное сопротивление.

Пока мы обсуждали возможности усилить наши передовые позиции, на противоположной стороне Германплац появились два советских танка, которые тут же открыли огонь. Поскольку они были одни, я подумал, что у нас есть достаточно неплохие шансы подбить их с близкого расстояния. Я сказал командиру, что отдам необходимые приказы, а заодно и немного облегчу жизнь его людям. Я благополучно – если не считать легкого ранения шрапнелью в лицо, – вернулся в Хазенхайде. К тому времени с Имперского стадиона подтянулась моя команда. Я отправил половину французской (добровольческой) противотанковой группы под командованием капитана Фене против советских танков, которые мы уже заметили, и против тех, которых можно было еще ожидать. …За вечер и ночь французам удалось подбить с близкой дистанции 14 советских танков, в результате чего наступление противника временно приостановилось. Позднее неоднократно доказывалось, что встречных боевых действий, даже с использованием одного-единственного пулемета, было достаточно, чтобы остановить продвижение русских. На мосту Халензе 3 человека из имперской гражданской обороны и с одним пулеметом смогли 48 часов сдерживать целую русскую роту» (Крукенберг, цитата из работы).

Так начиналась последняя битва горстки волонтеров, которые – сначала в Нойкёльне, а потом в центре города – серьезно расстроили планы русских, благодаря своим отваге и выучке, проявленным ими в охоте на танки. Как мы потом узнаем, одним из последних Рыцарских крестов этой войны был награжден французский унтер-офицер Эжен Вало, служивший под командованием Крукенберга.

Единственными иностранными контингентами, численностью в роту или батальон, сражавшимися с Красной армией под собственными флагами, были польские. В Берлине они размещались в основном в пригородах Шпандау и Потсдама, а также в Грюнвальде, Сименсштадте, Моабите, Шарлоттенбурге и Тиргартене. Согласно польским данным, они насчитывали 200 000 человек и использовали 250 собственных танков.

С другой стороны, среди защитников Берлина имелись представители почти всех европейских наций. Они дислоцировались отдельными подразделениями и состояли из бельгийцев, датчан, голландцев, норвежцев, шведов, эстонцев, латышей, украинцев, галичан, валахов, швейцарцев, французов, испанцев и много кого еще.