Русский балет Дягилева

Но одних лишь дипломатов и должностных лиц было недостаточно, чтобы создать постоянную аудиторию. Подавляющее большинство публики, которая действительно интересовалась русскими танцовщиками, происходило из музыкального сообщества, из среды профессионалов и любителей, посещавших оперы и концерты. Русские исторические концерты, которые были представлены в Парижской опере в 1907 году, вызвали в этом сообществе огромный интерес – как и постановка «Бориса Годунова» в следующем году. Значение этих сезонов для Русского балета невозможно переоценить. Они не только сформировали ядро его публики, но, будучи музыкальной, а в случае с «Борисом Годуновым» – и декорационной прелюдией к антрепризе 1909 года, задали ее общий эстетический тон. Большинство из композиторов, представленных в пяти концертных программах, куда входили избранные фрагменты оперной и симфонической музыки, впоследствии играло заметную роль в создании балетов. Не менее четырех произведений, созданных в том году – «Тамара» Балакирева, «Князь Игорь» Бородина, «Баба-яга» Лядова, «Садко» Римского-Корсакова, – стали балетами; другие вошли в партитуры «Клеопатры» и «Пира». С 1909 по 1915 год, более того, Дягилев поставил полдюжины работ авторства Римского-Корсакова, ключевой фигуры того первого сезона: «Иван Грозный» (1909; Лондон, 1913 и 1914); «Шехеразада» (1910); «Садко» (1911); «Золотой петушок» (1914); «Майская ночь» (Лондон, 1914) и «Полуночное солнце» (1915).

Если серия дягилевских концертов подготовила музыкальную почву для Русского балета, то «Борис Годунов» предвосхитил его декорационную эстетику. Для своего первого театрального начинания Дягилев призвал художников, уже давно связанных с «Миром искусства», – Александра Головина, Александра Бенуа и Константина Юона, которые создали декорации, а также Ивана Билибина, Дмитрия Стеллецкого, Бориса Анисфельда, Евгения Лансере и Степана Яремича для работы над костюмами. В 1909 году к этому списку, наряду с менее известными художниками, добавились и другие крупные фигуры: Лев Бакст, Николай Рерих и Константин Коровин. Все они участвовали в создании как оперных, так и балетных спектаклей; и в тех и в других они вновь искали сочетания роскоши, гармоничного оформления и исторического правдоподобия, которые оказались столь привлекательны для публики «Бориса Годунова». Как визуально, так и музыкально первые балетные спектакли Дягилева продолжали эстетическую линию его опер.

Самые первые начинания Дягилева придавали этой взаимосвязи особое значение. Сверх того, они усилили элитную атмосферу, которую Дягилев стремился создать вокруг балета. Если последний был лишь пасынком Belle Époque, опера была ее любимой дочерью. Оперные дивы заняли пьедесталы, которые когда-то украшали балерины, а темы замужества, семьи и богатства, лежавшие в основе очень многих сюжетов, были отзвуком навязчивых представлений, что бытовали среди буржуазной, обеспеченной оперной публики. Когда век подходил к концу, престиж оперного искусства еще больше возрос благодаря новому мощному веянию, пришедшему из Центральной Европы. Вагнерианство пришло в Париж в 1880-е годы, проникнув в литературу, искусство и даже в сферу религиозной и интеллектуальной мысли – притом что антигерманские настроения, вызванные Франко-прусской войной, были в городе еще достаточно сильны. Под знаменами «Ревю вагнерьен», который выходил с 1885 по 1888 год, собралось блестящее созвездие талантливых символистов: Эдуар Дюжарден, Жорис-Карл Гюисманс, Поль Верлен, Стефан Малларме. А в «Ревю бланш», основанном супругом самой давней и преданной сторонницы Дягилева, вагнерианство проходило лейтмотивом через главные темы журнала – темы символизма и постимпрессионизма.