Русский балет Дягилева

Дягилеву, безусловно, не хватало приверженцев в среде юнионистов, как называли себя члены партии консерваторов, выражавшие тем самым свою оппозицию по отношению к независимости Ирландии. Однако с переездом труппы летом 1913 года в Королевский театр Друри-Лейн число представителей Либеральной партии в списках посетителей его первых вечеров значительно возросло. Конкурирующий «Большой сезон» в Ковент-Гарден был, напротив, оплотом консерватизма. «Среди трех или четырех сотен имен, входящих в первый список владельцев лож [в Ковент-Гарден], – отмечала в апреле 1914 года газета “Скетч”, – лорд Креве и мистер Уолтер Рансимен – единственные представители либералов»[802]. В то время как либералы выказывали свою приверженность антрепризе Бичема – Дягилева, король и королева оставались преданными Ковент-Гарден. К 1914 году близкая к королевским кругам часть дягилевской публики значительно сократилась, и изо всей королевской семьи лишь принцесса Ройяль и принцесса Мод осмеливались появляться в театре на Друри-Лейн[803]. Поскольку антреприза Дягилева, получившая известность благодаря своим связям с Бичемом, все больше и больше принимала форму коммерческого предприятия, она превратилась, если можно так сказать, в культурное расширение партии, к которой принадлежали городские власти, интеллигенция и промышленники.

Список гостей, побывавших в резиденции на Даунинг-стрит на приеме, который дал премьер-министр Асквит в 1914 году[804], дает совершенно ясное представление об основе дягилевской либеральной публики: основа эта была ни много ни мало «наследницей» общественной группы 1880-х, известной под названием «Души» (Souls). В этой группе, куда входили представители семейств Асквит, Бальфур, Теннант, Черчилль, Хорнер, Три, Маннерс, Чартерис, Литтелтон, Рипон, Гренфелл, Ротшильд и Каст, можно увидеть все тот же замысловатый рисунок – переплетение дружеских, семейных и политических связей, ту же смесь духовного подъема, моды и искусства, которая отличала дягилевскую публику. В этой группе был свой поэт (Джордж Уиндхем) и свои дамы высокой культуры: леди де Грей (маркиза Рипон), посвятившая себя опере; леди Хорнер, у чьих ног были Рёскин и Бёрн Джонс; леди Грэнби (герцогиня Рутлендская), которая занималась живописью и ваянием; а также леди Три, которая после театральных представлений устраивала званые ужины, отличавшиеся особым богемным шармом[805].

Все четыре дамы были подписчицами абонемента сезонов Бичема, и по меньшей мере две из них принимали Дягилева с его танцовщиками в своих домах. Наряду с леди Кунард, неустанно пропагандировавшей Бичема и его антрепризы (как писал Осберт Ситуэлл, казалось, нет предела количеству лож, которые она могла бы заполнить[806]) из своего дома на Кавендиш-Сквер, снимаемого ею у мистера Асквита, все они вплетали черты либеральной политики, моды, аристократии и искусства в особый узор дягилевской публики. «Душевные» дети пошли по стопам своих матерей, и в светских колонках газет среди посетителей дягилевских вечеров часто упоминались леди Джульет Дафф (дочь маркизы Рипон), леди Диана Маннерс, леди Марджори Маннерс и леди Виолет Чартерис (дочери герцогини Рутлендской), мисс Айрис Три и миссис Алан Парсонс (дочери леди Три) и прочие. Эти молодые особы, известные как «Общество испорченных» (Corrupt Côterie), привлекли в свой круг и других приближенных Дягилева – Нэнси Кунард и князя Феликса Юсупова, который в то время был студентом в Оксфорде. Из их группы вышли самые заметные из «ярких юных созданий» двадцатых годов. Но, как и множество тех, кто находил удовольствие в георгианском времени упадка, эти юные законодательницы вкуса не проявляли большого интереса к новому искусству, рождавшемуся в то время в Кенсингтоне или на Монмартре. Вкусы их решительно зависели от прошлого. «В нашем кругу, – впоследствии писала Диана Купер (урожденная леди Диана Маннерс), – слышался отзвук “Желтой книги” и Обри Бердслея, Эрнеста Доусона, Бодлера и Макса Бирбома. Часто читали Суинберна. Предметом нашей гордости было то, что мы не боялись слов, не дружили со спиртным и не были опозорены клеймом “декаданса”»[807].