Русский код. Беседы с героями современной культуры

Культура – это самые глубокие пласты отношений к принципиальным вопросам: смерти и жизни, зачатию и рождению. Папа Римский Иоанн Павел II назвал современную европейскую культуру «культурой смерти». Общество, которое культивирует аборты, страстно борется за их разрешение и страшно боится их запрета, которое вообще не хочет рожать, которое голосует за эвтаназию, потеряло моральное право переживать о жизнях людей. Культура жизни стала культурой смерти и одновременно – культурой разврата, потому что половые нормы нарушаются, когда нарушается отношение к поколениям, к полу, к детям.

Мы всем человечеством уже вползли в культуру смерти, нужно с этим разбираться, откуда ноги растут. Много столетий весь мир жил иначе. Наши предки относились серьезнее ко всему тому, что я назвал. Есть хорошая мысль, что культура рождается из чина погребения. Как люди хоронят, верят ли в воскресение? Верят ли в жизнь души за гробом? Это и есть семечко, из которого вырастает культура.

ЭБ: Вплоть до завещания и материальных вопросов – кому и что ты передаешь, оставляешь.

АТ: Конечно. Наследие прошлых поколений всегда рядом с нами, вокруг нас. К примеру, мемориальные доски, бюсты, памятники – все это знаки того, что было раньше. Например, я был в Дипломатической академии, там стоит бюст выдающегося российского дипломата Александра Михайловича Горчакова. Стоило бросить взгляд на окружающие дома – увидел еще один бюст и памятную доску. Если это все убрать, мы рискуем просто исчезнуть, потому что мы держимся корнями за те поколения, которые жили до нас. Питер – возможно, самая яркая иллюстрация культа прошлого в России. Возьмем названия улиц. Странно жить, например, на улице имени Мусы Джалиля, или генерала Карбышева, или космонавта Гречко и никогда в жизни не поинтересоваться, кто это такие. Хотя есть очень много людей, которые живут…

ЭБ: …думая, что название улицы Гречко идет от слова «гречка»?

АТ: Да. Есть множество людей, годами живущих на какой-то улице и ни разу не задумавшихся о том, почему она так названа. Почему Мясницкая, а не Куриная, например. Все это важно. А если смотреть шире, сегодня мы живем в великом бескультурье в смысле отношения к самым главным темам, рождающим культурную самобытность: жизнь опошлена, а смерть табуирована. При этом аборт не запретен, гомосексуализм – не вред, только бы его не пропагандировали. Но это великая ошибка – считать грех частным делом отдельного человека! Поэтому мы живем в грандиозном бескультурье и не понимаем этого. Женщины хотят быть похожими на мужчин, а мужчины похожи на женщин. Дети сатанеют с ранних лет, потому что никто не понимает, как их воспитывать. Эти базовые вещи находятся в сфере умолчания. И люди либо боятся об этом говорить, либо просто не умеют. Есть категория людей, которые стыдятся говорить об истине. Об этих людях написано в Евангелии, что «кто постыдится Меня и Моих словес в роде сем прелюбодейном и грешном, того и Я постыжусь». Значит, люди знают это, но стыдятся. Они говорят: «Не комильфо. Как это мы вдруг скажем в почетном собрании, что вообще-то нужно покаяться, если честно? И „Христос воскрес“ добавить». Этого люди стыдятся. Есть люди, которые не знают ничего из категории главного, хотя могут иметь несколько высших образований. И поскольку медийная сфера закрыта для таких разговоров, мы живем в бескультурье.

ЭБ: В газете об этом никогда не прочитаешь, единственное, что может в медийном поле прозвучать, – чья-то частная мысль в разговоре. А вот если бы взять и посвятить интервью или специальный выпуск газеты «Ведомости» или «Известия» теме покаяния или супружеской верности, например…

АТ: Это была бы настоящая культура. И ее не может подменить закон, Конституция, общественные движения. Допустим, государственная политика позволяет иметь в Конституции статью, разрешающую разводы, но если народная мораль этому чужда, в стране не будет разводов. В Конституции есть, а в народе нет. Обычно бывает наоборот: в Конституции нет, а в народе есть. И вот это народное, общекультурное, общеидейное поле по-настоящему важно обсуждать. Особенно в нынешнее время урбанизации, разрушения традиционной семьи, оскудения деревень. Сейчас быстро теряется то, что раньше было естественно. К примеру, 200 лет назад не было экологического движения.

ЭБ: Но была хорошая экология.

АТ: Экология была, а движения не было. Можно было черпнуть кружкой воды из Москва-реки, выпить и не бояться заболеть. В общем, экология была, а экологического движения не было. А сейчас, когда мы всё загадили, возникло целое движение, которое начинает диктовать, как нам жить.

ЭБ: Но это движение не соотносится с вопросами покаяния, супружеской верности, с Богом…