Читаем Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов» полностью

В нынешнем 1705‐м году по нашему, великого государя, указу послана к тебе наша, великого государя, грамота, что велено на Москве[1265] и во всех городех царедворцам, и дворовым, и городовым, и приказным, и всяких чинов служилым людем, и гостям, и гостинной сотни, и черных слобод посадцким людем всем сказать, чтоб впредь бороды и усы брили. А буде хто брить не похотят, а похотят ходить с бородами и с усами, и с тех имать: с царедворцев, и з дворовых, и з городовых, и всяких чинов с служилых и приказных людей – по штидесят рублев с человека; (Л. 19 об.) з гостей первые статьи – по сту рублев с человека; средние и меншие статьи, которые платят десятые деньги менше ста рублев, и гостиные сотни, с торговых и с посадцких людей первые ж статьи – по штидесят ж рублев; с посадцких ж, и з боярских людей, и с ямщиков, и всяких чинов с московских и з городовых жителей, и с церковных причетников, кроме попов и дьяконов, по тритцати рублев с человека на год. И дать им ис Приказу земских дел знаки, и для тех знаков на Москве приходить, а из городов приезжать к Москве в тот Приказ без мотчания, и носить им те знаки на себе. А которые люди учинятца ослушны, бород и усов брить не похотят, и о тех писать в тот ж Приказ имянно, хто имяны и какова чину. И о том наш, великого государя, указ[1266] в Белёве и в уезде вышеписанных чинов людем велено сказать всем вслух (Л. 20) и беричем кликать, а по воротам и по болшим улицам в престойных местех прибить писма за своею рукою.

И как к тебе ся наша, великого государя, грамота придет, и ты б по прежнему и по сему нашего, великого государя, указу тот наш, великого государя, указ в Белёве и в уезде велел сказать всем вслух, а по воротам и по болшим улицам в пристойных местех велел прибить писма, а в котором числе по прежней и по сей нашей, великого государя, грамотам наш, великого государя, указ сказан будет, о том к нам, великому государю, писал, а отписку велел подать в Розряде боярину нашему Тихону Никитичю Стрешневу с товарыщи.

Писан на Москве лета 1705‐го июля в 4 день.

Таковы ж писать:

В Болхов

(Л. 20 об.) На Орел

Во Брянеск

В Путивль

В Каменное

В Белев

В Карачев

В Кромы

В Рылеск

В Севеск

В Недрыгайлов

РГАДА. Ф. 210. Оп. 8 (Разрядные вязки). Вязка 35. Д. 158. Л. 19 – 20 об. Подлинник. В списке городов напротив каждого стоит помета: пис[ан]

<p>Приложение № 16</p><p>1705 г. сентября 8. – Отписка в Сибирский приказ воеводы г. Тары М. И. Воронцова-Вельяминова об отказе городских жителей подчиняться царским указам о бородовой пошлине и немецком платье</p>

(Л. 1)

Список

Великому государю царю и великому князю Петру Алексеевичю всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу холоп твой Митрофан Воронцов Вельяминов челом бьет.

В нынешнем, великий государь, 1705‐м году майя в 17 день в грамоте твоей, великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца из Сибирского приказу за приписью дьяка Афонасья Гарасимова на Тару ко мне, холопу твоему, писано: «По твоему, великого государя, указу велено бояром, и околничим, и думным, и ближним людем, и столником, и стряпчим, и дворяном московским, и дьяком, и жилцом, и городовым дворяном, и детем боярским, и гостям, и приказным людем, и драгуном, и салдатом, и стрелцом, и ямщиком, и извощиком, и всяких чинов людем, московским и городовым жителем, кроме духовного чину (священников, и дьяконов, и церковных причетников) и крестьянства носить платье саксонское и францужское, а штаны, и сапоги[1267], и бошмаки немецкие. А женска полу всех чинов, и попадьям и дьяконицам, и церковных причетников, и драгунским и салдацким, и стрелецким, и ямщичьим, и извощичьим женам, и детем их, носить платья и бошмаки немецкие ж». Да майя ж 17‐го числа в отписке ис Тоболска на Тару ко мне, холопу твоему, писано от ближних боярина и воевод князя Михайла Яковлевича, столника князя Алексея Михайловича Черкасских: «По имянному твоему, великого государя, указу велено на Москве и во всех[1268] (Л. 1 об.) городех царедворцом, и дворовым, и городовым, и приказным, и всяких чинов служилым людям, и гостям, и гостиной сотни, и черных слобод, и городовым посацким людем – всем бороды и усы брить».

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Казино изнутри
Казино изнутри

По сути своей, казино и честная игра — слова-синонимы. Но в силу непонятных причин, они пришли между собой в противоречие. И теперь простой обыватель, ни разу не перешагивавший порога официального игрового дома, считает, что в казино все подстроено, выиграть нельзя и что хозяева такого рода заведений готовы использовать все средства научно-технического прогресса, только бы не позволить посетителю уйти с деньгами. Возникает логичный вопрос: «Раз все подстроено, зачем туда люди ходят?» На что вам тут же парируют: «А где вы там людей-то видели? Одни жулики и бандиты!» И на этой радужной ноте разговор, как правило, заканчивается, ибо дальнейшая дискуссия становится просто бессмысленной.Автор не ставит целью разрушить мнение, что казино — это территория порока и разврата, место, где царит жажда наживы, где пороки вылезают из потаенных уголков души и сознания. Все это — было, есть и будет. И сколько бы ни развивалось общество, эти слова, к сожалению, всегда будут синонимами любого игорного заведения в нашей стране.

Аарон Бирман

Документальная литература