Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Не презирайте меня за мое долгое и непростительное молчание, за неделовое и несознательное отношение к важным вещам. Юрий Мандельштам прислал мне свои стихи <…>. Спасибо, что направили ко мне Юрия Мандельштама. Он, конечно, не Осип, но, по-моему, способный. Одно из его стихотворений (Путешествие) будет принято, когда журнал станет реальностью.

У нас вышла крупная неприятность с меценатом. В решительную минуту он потребовал обеспечений, процентов, прибыли… В наказание о нем была написана ода, начинающаяся словами «Мéценáт подавись…». Усиленно ищем другого и надеемся его найти, но задержка все-таки неизбежна[1061].

Однако план издания журнала или альманаха именно тогда, во второй половине 1928 года, осуществлен не был. Только в конце следующего года «Клубу поэтов» удалось получить согласие редакции «Руля» о размещении первого выпуска своего печатного органа под названием «Тарантас» на отдельной полосе газеты, но возможности такой публикации, конечно, были заведомо ограничены. В таком формате в течение 1930 года вышло лишь несколько номеров «Тарантаса»; в них сочеталась поэзия, проза, переводы, развлекательный и игровой материал[1062].

В первые месяцы 1930 года Блох отправляет вышедшие номера «Тарантаса» Лозинскому (с экземплярами для передачи Мочульскому). Ясно читаемая в письме дата (9 февраля 1930 г.) тем не менее вызывает вопрос, поскольку здесь идет речь о нескольких номерах «Тарантаса» и о предшествующей посылке Лозинскому еще одного выпуска – это мог быть № 1 (то есть конец 1929 года); затем до 9 февраля 1930 года, обозначенного в письме, вышел только один номер – № 2 (Руль. 1930. 19 января. № 2781), а следующий (№ 3) появился 23 февраля (Руль. № 2811). На основании такого несоответствия можно высказать предположение, что письмо писалось позднее обозначенной даты, например, в марте. Приведем фрагмент письма:

9.II.1930

Berlin W 15

Pfalzburgerstr. 83 ^III

bei Mayer-Cassirer