Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

В 1899 году в одном из самых первых номеров “Мира искусства” Дягилев публикует статью “Иллюстрации к Пушкину”. Поводом для написания этой статьи был выход трехтомного издания сочинений А. С. Пушкина, в иллюстрировании которого приняли участие многие художники, в частности, Виктор Васнецов, Суриков, Левитан, Коровин, Малютин, Бенуа, Сомов. Дягилев оценивает достоинства и недостатки отдельных иллюстраций, но его главный интерес связан, прежде всего, с областью теории иллюстрации, пониманием роли и функции книжной графики. «Раньше всего, – пишет он, – надо затронуть общий вопрос: в чем, в сущности, заключается смысл всякой иллюстрации и каким требованиям она должна подчиниться? Существует упорное мнение, что самый принцип иллюстрации художественных творений ложен и что иллюстрация не только не дополняет и не украшает данного литературного произведения, но, напротив, вносит антихудожественный элемент, играя роль неуместного толкователя мыслей и образов писателя»[167].

Но если иллюстрация является необходимым художественным элементом литературного произведения, то какой из методов иллюстрирования является наиболее адекватным и целесообразным? Следует ли художнику дополнять мысль автора, быть своеобразным толкованием или комментарием к литературному произведению, либо же ему необходимо слиться, как бы раствориться в нем. Дягилев считает, что обе эти крайности ошибочны и не могут дать положительного результата. «Принимая объективность иллюстратора за главную цель его деятельности, мы суживаем ему рамки и приводим задачу его к невозможным затруднениям. Требовать, чтобы иллюстрация выражала душу поэта, сокровенные его мысли, это значить требовать дополнений к творчеству поэта, как будто его надо дополнять и как будто в этом интерес. Единственный смысл иллюстраций заключается как раз в ее полной субъективности, в выражении художником его собственного взгляда на данную поэму, повесть, роман. Иллюстрация вовсе не должна ни дополнять литературного произведения, ни сливаться с ним, а наоборот, ее задача – освещать творчество поэта остро индивидуальным, исключительным взглядом художника, и чем неожиданнее этот взгляд, чем он ярче выражает личность художника, тем важнее его значение. Словом, если бы сам автор увидал иллюстрации к своей поэме, то вовсе не было бы ценно его восклицание: “Да, я именно так понимал!”, но крайне важно: “Вот как Вы это понимаете!»[168].