Русский смысл

Можно сказать, что есть свобода политическая, а есть свобода духовная. Но это не так. Есть лишь иллюзия свободы и свобода реальная. Политическая свобода – это фикция не только на практике, но и в чистой теории. Почему, когда я вынужден подчиняться воле безликого арифметического большинства, я более свободен, чем подчиняясь, например, воле царя? Большинство так же, как и царь, ограничивает мою свободу, и почему у меня должно быть больше к нему доверия, чем к царю? Потому что я могу повлиять на волю сограждан, как один из них? Но повлиять на царя любому из подданных гораздо легче, чем на миллионы соотечественников, и уж во всяком случае не сложнее. Даже если наверху не царь, а тиран, то из чего следует, что он в большей степени ограничит мою свободу, чем несколько сот депутатов? Даже у тирана есть душа, которая может любить. У парламента нет души. Парламент любить не может.

Если большинство решило не признавать над собой власть Бога, заменив её на свою собственную власть, то каким образом это делает меня свободным? Почему, признавать над собой власть Высшей Силы мироздания, которой ни один царь противиться не может, это несвобода, а признавать над собой власть безликого большинства людей – это свобода? Говорят, что унизительно быть рабом Божиим. А быть рабом арифметического большинства – не унизительно? Каким таким волшебным способом тирания миллионов дарует человеку свободу?

Однажды к Сократу прибежали возбужденные земляки и провозгласили: «Радуйся! Тирана свергли, власть перешла к совету тридцати». А он ответил: «Чему радоваться? Тому что теперь у нас будет 30 тиранов вместо одного?»

Итак, политической свободы не может быть даже в теории, а на практике её и тем более не бывает. Есть только один путь к свободе, о котором сказал апостол Иоанн: «Истина сделает вас свободными». А Истина – в Христе.

Патриотизм

Я очень люблю свою Родину. Люблю русскую историю. Люблю русскую культуру. Хотя ни историю, ни культуру нашу я не склонен идеализировать, но я их люблю. Я люблю великих русских людей – и полководцев, и правителей, и писателей, и святых. Я люблю русский национальный характер. У меня достаточно глубокое ощущение себя русским человеком, и это для меня очень значимо. Тысячу раз я готов повторить вслед за Пушкиным: «Клянусь вам моею честью, что я ни за что на свете не согласился бы ни переменить Родину, ни иметь другую историю, чем история наших предков, какую нам послал Господь».

Полагаю, что имею полное право считать себя русским патриотом. Но я, признаться, совершенно не могу понять, что такое патриотизм в смысле политическом? Если, к примеру, человек любит свою жену, то какие политические выводы для него из этого следуют? Ни каких. А если человек любит свою Родину, приверженцем какой политической системы, какой идеи это его делает? Не понятно. Как говорил кардинал Мазарини: «Политика политикой, а любовь любовью».

Но вот у нас теперь поговаривают, что патриотизм и есть наша национальная идея, и ни какой другой нам не надо. Это для меня непостижимо. Патриотизм – это чувство, а чувства и идеи – понятия из разных смысловых рядов. Понятно, что значит любить Родину, а вот что значит служить Родине? Служить чему именно? Русским березам? Русской культуре? Или той власти, которая есть на настоящий момент в России? Или тем, кто во имя блага России хочет свергнуть эту власть?

Власовцы пели: «Приходи и ты в наш полк, товарищ, если любишь Родину, как мы». А красноармейский поэт писал: «Ни кто не крикнул «За Россию», а шли и гибли за неё». И те, и другие, конечно, объявляли русский патриотизм своих врагов чистейшей демагогией. И те, и другие могли быть вполне искренни. Значит, политический патриотизм может завести нас в прямо противоположные стороны. (Впервые я изложил свои мысли по этому поводу в очерке «С чего начинается Родина?», который можно найти в книге «Священная русская империя»).

В современной России две главные политические силы называются либералами и патриотами. Патриоты считают либералов безродными космополитами, а себя причисляют к тем, кто служит России. В чем же главная идея наших патриотов? В том, что Россия превыше всего? Либералы это комментируют: «Помнится, кое-кто нечто подобное говорил про Германию, так плохо закончилось». Либералы считают патриотов фашистами. На это легко возразить: если человек любит свою жену, так это ещё не значит, что он ненавидит всех остальных женщин, хотя, конечно, своя жена для него действительно превыше других женщин. Но отсюда ещё не ясно, что такое политический патриотизм, или национализм – в наше время между этими понятиями перестали делать разницу.

Чтобы понять смысл идеи, надо проследить её происхождение. Так вот. Читая воспоминания Наполеона, я с удивлением обнаружил, что он говорит про две политических силы революционной Франции: «патриоты» и «сторонники старых порядков». То есть он именно либералов называет патриотами. Вот так неожиданность. А потом узнал, что и в Неаполе либеральных революционеров так же называли патриотами. Непривычненько.