Русско-турецкая война. Русский и болгарский взгляд, 1877–1878 гг.

К вечеру мы были обрадованы известием о новом успехе нашего оружия: генерал Гурко занял с бою город Тырново, древнюю столицу Болгарского царства. Переночевав в Царевиче, главная квартира двинулась к Тырнову. Дорога пролегала по обширной волнообразной местности, усеянной курганами; кое-где издали белели деревушки, которые еще более делали похожей эту местность на наши южные губернии — Полтавскую или Херсонскую. Только на третий день мы добрались до Тырнова, в семи верстах от которого дорога втягивается в огромное ущелье, покрытое садами и виноградниками. На половине пути по ущелью, по обеим сторонам дороги, под отвесными скалами приютились старинные монастыри, точно ласточкины гнезда, прилепившиеся к стенам дикого, обнаженного утеса. Туда под древние своды православных храмов и в тихие, убогие кельи уходили от бурь земных и житейской невзгоды смиренные подвижники истой веры Христовой. И вот теперь среди этих мирных убежищ молитвы и труда пронесся раскатистый гул от пушечного грома, возвестившего о конце пятивекового рабства единоверной и единокровной Болгарии. Въезд его императорского высочества в Тырново был настоящим всенародным великим торжеством. Восторги ликования жителей были беспредельны. Все спешили в праздничных одеждах, шумными толпами, навстречу августейшему главнокомандующему; все спешили посмотреть хоть издали и благословить того, кому вверены были доблестные войска великого царя-освободителя. Пройдя город, главная квартира остановилась на крутой возвышенности среди садов и виноградников. Отсюда открывался великолепный вид на весь город, который в некоторых местах, будучи сжат отвесными скалами, как будто сторонился своими маленькими, наподобие птичьих гнезд, домиками от угрожающих глубоких обрывов и, прижимаясь теснее к этим громадным скалам, всползал все выше и выше на их утесистые кручи. Против нас возвышалась гора; огибая подошву этой горы, к югу шла дорога на Дреново, Габрово и Шипку.

Между тем отряд генерала Гурко продолжал двигаться вперед через Хаинкиойский перевал, преодолевая трудные естественные препятствия с помощью коннопионеров[435], набранных и сформированных из чинов передового отряда. Цель движения генерала Гурко заключалась в том, чтобы, пройдя долиной Тунджи или Роз[436] на Казанлык и деревню Шипку, с юга атаковать Шипкинский перевал, занятый семитысячным турецким отрядом. Атака назначена была на 5 июля, и в помощь передовому отряду, для единовременной атаки Шипкинского перевала с северной стороны, были посланы семь рот Орловского полка[437], под командой генерала Дерожинского[438], который, кроме того, должен был присоединить к своей колонне 30-й Донской казачий полк, расположенный в Габрове и наблюдающий оттуда за балканскими проходами. Его императорскому высочеству благоугодно было осчастливить меня новой командировкой: с великим князем Николаем Николаевичем Младшим я был назначен в распоряжение генерала Дерожинского.

После недолгих сборов великий князь, адъютант великого князя главнокомандующего капитан Ласковский, ординарец корнет Янов и я отправились в Габрово. Этот город находится в 50 верстах от Тырнова. На половине пути, в маленьком городке Дреново, мы сделали большой привал, кормили коней и к вечеру прибыли в Габрово, где остановились на обширной поляне, не доезжая до города, рядом с биваком 30[-го] Донского казачьего полка. Сюда же подходили роты Орловского полка. Поместились мы в палатках. Здесь я считаю долгом вспомнить о превосходной рекогносцировке, произведенной разъездами вышеупомянутого казачьего полка, командиром которого был полковник Орлов[439]. Молодцы донцы так лихо произвели свою разведку и так образно и толково сообщили начальству добытые ими сведения, что шипкинские турецкие позиции во всех их характерных топографических подробностях представились отчетливо, как на ладони. Таковы природные неоцененные достоинства наших казаков. После филиппопольского поражения[440] армии Сулеймана-паши этот полк под командою полковника Грекова[441] захватил 40 неприятельских орудий. Утром следующего дня к генералу Дерожинскому болгары привели нескольких турок, которые были пойманы и уличены в совершении разных варварских, зверских преступлений. Их расстреляли. Я не был при исполнении смертной казни, но мне рассказывали очевидцы, что эти изуверы так спокойно и просто подходили к роковому столбу у вырытой могилы, как будто бы делали самое обыкновенное дело. Через день приехал начальник дивизии, князь Святополк-Мирский, и принял общее начальство после донесения генерала Дерожинского о том, что он считает недостаточными силы, находившиеся в его распоряжении, для поставленной ему цели.