Русско-турецкая война. Русский и болгарский взгляд, 1877–1878 гг.

К тому же настоящее военное время придало Бухаресту особенный характер — тот, который город получает во время сезона или во время ярмарки. Наплыв временного населения громадный. Все возможные удовольствия предоставляются русским посетителям, столь падким на них, для эксплуатации их карманов. Женщины легкого поведения со всех сторон света, по-видимому, стеклись в Бухарест, соперничая с легчайшим поведением румын, обирая столь падких на соблазн русских. Рестораны и игорные дома переполнены офицерами, проматывающими не только все свои, но часто и все казенные, порученные им, деньги, в ожидании суда и всех последствий. Но зато было где расходиться широкой русской натуре. Но возмутительнее всего был цинизм интендантских чиновников, подрядчиков и т. п. казнокрадов. Уверенные в безнаказанности, они самым нахальным образом сорили неправильно нажитыми деньгами.

Все обзавелись любовницами и открыто разорялись на них. Я обедал с Колей и Фридрихсом в ресторане Гюго, перед отправлением на железную дорогу. Во время обеда вошел к нам, в нетрезвом виде, известный Соллогуб[530]. Я его знал с молодости… В 6 часов вечера мы выехали с Колей на Журжево. Добрый Дрентельн пришел проводить меня своими искренними и дружескими пожеланиями, которым я несомненно верю.

21 сентября. В Фратештах великий князь Павел Александрович оставил поезд и на почтовых проследовал в Горный Студень; я же ночью, пробравшись через Журжев до Слободзска, переночевал в лагере моряков, у Димитрия Захаровича Головачева[531], командира моряков. Здесь расположен отряд г[енерала] Аллера[532], при котором со штабом временно расположены 2 роты гвардейского экипажа. Лагерь чрезвычайно живописно и удобно расположен в небольшой дубовой роще, впереди которой установлены, против Рущука, по берегу Дуная осадные наши батареи, которые, в ожидании общей бомбардировки, изредка пускают снаряды в Рущук с целью пристреляться. Этими выстрелами уже произведено несколько повреждений в городе и сожжена большая паровая мукомольная мельница.

Сегодня день 25-летия моей свадьбы, и я очень рад, что при тяжелом настроении, в котором сегодня нахожусь, думая о доброй жене моей, мне приходится день этот проводить вместе с сыном и в семье добрых и славных моряков гвардейского экипажа. Я намеревался рано утром ехать, но моряки не хотели отпустить меня без завтрака, который они отлично устроили в роще, в импровизированной столовой. Этим, кажется, также хотели моряки отплатить мне за гостеприимство, оказанное мною несколько месяцев тому назад гвардейскому экипажу, при следовании его через ю[го]-з[ападный] край на Дунай. Я тогда воспользовался остановкой на станции Жмеринка на полусуток экипажа, чтобы дать обед всем нижним чинам и весьма роскошный завтрак офицерам на станции, и тогда же под впечатлением общего задушевного настроения проводил экипаж до Ясс и вернулся в Киев. Вообще, знакомство мое с обществом офицеров гвардейского экипажа оставило во мне самое приятное впечатление. Кроме замечательного товарищества и семейной обстановки, в экипаже поражает особенный тип порядочности в отношениях между офицерами и глубокое разумное отношение к службе и любимому ими морскому делу. Последние подвиги отдельных морских офицеров на Дунае еще более возвысили дух этой отборной части нашего флота, и каждый офицер только и мечтает об оказании какого-либо отчаянного подвига на суше или на воде. После завтрака я отправился в путь с Колей на Петрашаны, где находились две роты экипажа, в числе коих и та, в которой состоял сын. Моряки, преобразившись в кавалеристов, версты 4 провожали меня верхом, и храбрость, с которою они скакали по неровной местности, могла только объясниться полнейшим их незнанием верховой езды.

Довольно поздно вечером прибыл я в Петрашаны и, поужинав с моряками расположенных здесь двух рот в устроенной ими так называемой кают-компании, переночевал у сына в грязной румынской избе. Здесь тоже приятное впечатление вынес я именно из семейно-товарищеских отношений офицеров между собою. Мне особенно приятно и отрадно было видеть, как хорошо себя поставил между товарищами молодой мой гардемарин. Дай Бог, чтобы хорошая среда, в которую он попал, укрепила его в добрых началах к честному исполнению своего долга. Моряки в Петрашанах заняты устройством переправы через Дунай. Крайне изнурительные работы по набивке свай в болотистом грунте низменностей Дуная сильно влияют на здоровье людей, и около 30 % наличного состава команд страдают лихорадкою.