Русское дворянство времен Александра I

Возмущение от «неприличного поведения и дерзости» студентов, испытанное им в первый день лекций в университете, оказалось достаточным, чтобы удержать 17-летнего Н. В. Басаргина от того, чтобы он когда-либо вернулся в университет. Молодой дворянин из Владимирской губернии по собственному желанию уехал из дома, чтобы «сделать из себя что-нибудь годное» в Москве. Вместо университета он подал заявление о переводе в корпус колонновожатых Н. Н. Муравьева, где, как мы видели, у него был в целом более положительный опыт[282]. Другой выпускник, М. П. Погодин, будущий профессор истории университета, также вспоминал, что студенческая жизнь там «до кончины Александра I была привольная». Среди его ярких воспоминаний был поразительный вид некоторых профессоров, которые со своими каретами с четверкой, с ливрейными лакеями на запятках «казались нам [студентам] важными сановниками»[283].

Одной из самых престижных школ-интернатов был санкт-петербургский пансион аббата Ш.-Д. Николя (1758–1835), священника-иезуита, который приехал в столицу около 1810 года. В 1816 году он основал Ришельевский лицей в Одессе и сам руководил им с 1816 года[284]. По словам Вигеля, предприимчивый аббат установил ежегодную плату в размере 1500 рублей, чтобы воспитывать исключительно сыновей аристократии. Благодаря столь высокой плате и покровительству княгини Юсуповой в пансион записывались исключительно сыновья самых богатых русских аристократов. Здесь отпрыски Гагариных, Толстых, Шуваловых, Строгановых и Вяземских получили образование, которое запомнилось им на всю жизнь: они научились говорить по-французски, как настоящие французы, танцевать, как балетмейстеры, фехтовать, декламировать, играть — «короче говоря, они научились всему, кроме некоторого представления о том, как работать»[285]. Наряду с сыновьями вышеназванных князей и графов среди его учеников были Александр и Константин Бенкендорфы, Сергей Волконский и Михаил Орлов. То есть в пансионе были одноклассниками два будущих декабриста и будущий шеф жандармов Николая I. Пушкин тоже пошел бы туда, если бы не стремление аббата к эксклюзивности, из‐за которой отец Пушкина не мог позволить себе оплачивать обучение сына. Возможно, Пушкин немногое потерял: Волконский позже вспоминал, что, несмотря на свою репутацию, в школе «учебная система была весьма поверхностна и вовсе не энциклопедическая»[286]. Однако поскольку ее учителя-иезуиты также проповедовали католицизм, то после изгнания иезуитов из Москвы и Санкт-Петербурга в марте 1819 года (и из остальной России в марте 1820 года) школа была преобразована в военный приют[287].

Пансионы для девочек

Хотя дочери дворян с большей вероятностью получали образование дома, faute de mieux, были предусмотрены школы, которые они могли посещать в качестве пансионерок. Необходимость такого положения была признана в придворных кругах. Мать Александра I, вдовствующая императрица Мария Федоровна, заслужила похвалу Н. И. Тургенева за то, что она отстаивала образование женщин во время правления ее сына. Она особенно способствовала работе двух заведений для благородных девиц в Санкт-Петербурге, обеспечивая их лучшими учителями и оказывая им свое покровительство[288].

Одним из них было Екатерининское училище для дворянок, открывшее свои двери в 1804 году. Его устав, одобренный вдовствующей императрицей, в частности, гласил: «Первый и главный предмет заведения сего училища состоит в том, дабы распространить способы к хорошему воспитанию между недостаточным российским дворянством». Вход был открыт только для благородных девиц или «коих родителя имеют чин по армии от капитана и выше а статские от восьмого класса и выше», в возрасте от десяти до двенадцати, здоровых и привитых от оспы. Письмо от 27 октября 1804 года от школьного начальства нижегородскому предводителю дворянства содержало совет дворянам, которые хотели, чтобы их дочери учились в училище Святой Екатерины в Санкт-Петербурге, отвести их к уездному предводителю дворянства. От него требовалось проверить имущественное положение заявителей, происхождение (на основании документов, подтверждающих дворянский статус) и организовать медицинское обследование у врача, «[к] удостоверению что представляемая девица совершенно здорова»[289].