Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

С закрытием лож в 1822 г. прекращаются сведения о масонских ложах; до сих пор не было известно никаких данных о том, как было принято нашими масонами закрытие лож и насколько они ценили свои предания и хранили их после того. В собрании Московского музея нам встретился нижеследующий документ, относящийся к 1827 г. и доставляющий некоторые сведения об этом предмете. Этот документ остается пока единственным, и мы не имеем возможности прибавить к нему никаких объяснений. Из самого содержания можно только видеть, что постановление это сделано было масонами, принадлежавшими к союзу Великой Провинциальной ложи.

При рассмотрении настоящего положения нашего относительно братства естественно вознестись мыслию к источнику, из коего оно в России начало свое получило. Открывается по дошедшим преданиям, что масонство в отечестве нашем не имело ни надлежащего устройства, ни каких-либо знаний, до самой той благополучной эпохи, когда немногие, но внутренним голодом возбужденные и ревностно ищущие братья решились просить покойного И.Е. Шварца, а он решился принять предложение их, отправиться за границу для искания Света. Видно, что искание сие было с обеих сторон чистосердечно, бескорыстно и Богу угодно, ибо увенчалось успехом, который превзошел всякое ожидание. И.Е. Шварц возвратился в Россию со светильником, озарил им жаждущих света братьев, озарил столь живо, что отражение лучей разлилось даже на всю Россию и столь прочно, что еще и ныне, спустя 40 лет после сего счастливого события, находятся еще такие братья, кои желают у света сего согреваться, им питаться и возрастать.

С возвращением И.Е. Шварца устроился в братстве порядок, учредилось начальство, принесено новое и в России до того времени неслыханное учение. В порядке сем образовались новые ложи; прежде существовавшие пристали к нему. Но не долго сие продолжалось. Жизнь И.Е. Шварца была еще кратковременна. Однако, несмотря на сии, при самом начале постигшие братство, несчастия, несмотря на преследования правительства, обращаемые на наружные собрания, несмотря на последовавшее от сего рассеяние многих братьев, внутренняя сила осталась непобежденной и начальство постоянно сохранялось даже видимым образом, до тех пор, пока Богу угодно было вызвать из сего мира тех благодетельных мужей, коим оно было вверено.

Число братьев увеличилось в течение сорокалетнего неусыпного упражнения сих начальников; но с умножением членов открылись в братстве многие неустройства. Сколько начальники ни внушали своим братьям строгое и бдительное исполнение всех предписанных правил, а особливо скромности, но наставления их часто оставались бесплодными. Некоторые из прикосновенных к ним братьев, в противность установленного порядка, стали принимать других без надлежащей осторожности. Сии новопринятые, нередко побуждаемые к вступлению в братство частными видами, а более всего любопытством, скоро соскучили повторениями нравственного учения, практикование коего есть неизбежное приготовление к достижению высших познаний вечных божественных истин. Они начали искать удовлетворения своему любознанию неправильными путями, возымели дерзкое намерение уловить тайну, вместо того чтобы получить ее в награду за практическое исполнение самою премудростию предначертанных должностей. От одного руководителя переходили к другому, а часто и в одно время ходили слушать многих, подобно как в университетах слушают лекции у разных профессоров. Некоторые, постранствовав таким образом, оставили совсем братство; стали искать спасения или в наружных обрядах, или в наружной безобрядности, или у русских раскольников, либо у чужестранных фанатиков и новых проповедников. Иные же, набравшись несвязными отрывками из разнохарактерных разговоров, слепили себе ложные системы, передавали другим, прикрывая их наружностью братского учения, т. е. степенями и одобряемыми книгами; но всему оному дали свое толкование и раздачу производили не вовремя и без разбора. Впоследствии присоединилось к сему еще и то зло, что, когда по одолении врагов, вторгнувшихся в пределы нашего отечества, наружное благочестие сделалось модой, а безмолвная терпимость правительством лож масонских и расположение покойного императора Александра к некоторым мистическим писателям дали повод думать, что он принадлежит к братству, то все с жадностью обратились к книгам таинственного содержания. Все таковые, напечатанные в России во время процветания братства и уцелевшие от костров во время гонения на оное, для истребления их воздвигнутых, покупаемы были нарасхват. Иностранные книги того же рода появились обильно в книжных лавках; так что и едва вступившие в братство легко могли приобретать оные и ими питать суетное свое любопытство. Многие из таковых юных братьев, набравшись сим способом буквальными знаниями, в свою очередь сделались учителями и проповедниками, не подозревая и существования орденского порядка и нимало не заботясь о том, есть ли установленное о-м[228] начальство и не можно ли от него получить лучшее направление?