Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

Что касается до формы этой лекции, здесь мы опять в Средних веках. Это – обыкновенная форма средневековой полународной и полукнижной «беседы», форма, которую мы встретим и в мифологической беседе бретонских друидов, и в «ученой» беседе Алькуина, и в тех народно-поэтических беседах о предметах религии и знания, какие мы находим и в старой русской письменности. Обрядность, естественно, привязывается к символам ремесла. Расширение ложи от земли до неба, от севера до юга и т. д., как идеальное представление высокого значения искусства масона, совершенно соответствует приемам народно-поэтической фантазии. Особенная обстоятельность присяги и оригинальность казней, которые призывает на себя масон за нарушение клятвы, также отражают в себе приемы народного вкуса. Но каменщики были вместе и люди ученые, и в «лекции», записанной в 60-х гг. XVIII столетия, эта наука представляется еще в виде trivium et quadrivium.

Итак, содержание каменщицких обрядов и учения было очень просто, наивно, но в нем было, однако, искреннее чувство дружелюбия и братской помощи. Поэтому реформа каменщичества, совершившаяся в Англии в начале XVIII в., могла иметь свой смысл: она хотела только развить национальный обычай и ввести его в высший слой общества, расширив при этом содержание старой цеховой поэзии до целой нравственной дисциплины…

Но чтобы кончить с этой стариной масонства, мы должны сообщить еще несколько подробностей. Мы сказали уже, что степень товарища и степень мастера были позднейшим распространением ритуала; но они уже вскоре стали существенной его принадлежностью. Здесь явились такие же или подобные обрядности приема, такие же лекции или катехизисы, только с новыми символическими толкованиями, а также и новыми словами, прикосновениями, знаками и т. д. Принятие в ученики и товарищи вскоре стало делаться даже в один вечер, потому, конечно, что в церемониях оставалось слишком много сходного[44]. Впрочем, степень товарища сообщает уже некоторые указания на строение Соломонова храма, масонскую легенду, которую стали сообщать окончательно в степени мастера.

Об этой легенде надобно сказать несколько слов, потому что впоследствии она, в самых разнообразных редакциях, играла большую роль в ритуалах различных систем нового изобретения.

Заметим предварительно, что следующая здесь легенда о Гираме, или Адонираме, или Гирам-Абифе, главном мастере при строении Соломонова храма, воспользовалась некоторыми чертами из легенд о Соломоне и строении Иерусалимского храма, ходивших в христианской Европе Средних веков; но основной сюжет ее, вероятно, очень новый. Предания о Соломоновом храме, его великолепии, чудесных подробностях его строения, удивительном искусстве главного мастера, были чрезвычайно распространены в Средние века и, без сомнения, известны были также и старым каменщикам. Новейшие масоны, естественно, могли развить свою легенду на почве этих преданий, близких к специальности цеха. К Гираму относилось самое изобретение масонских слов и знаков. По масонскому рассказу, «Гирам, главный строитель Соломонова храма, имел столько рабочих, с которыми ему нужно было расплачиваться, что ему невозможно было знать их всех; поэтому каждой степени или классу рабочих он дал особенный знак и слово, по которым он легче мог различать их, чтобы платить им различное их жалованье». Эти слова и знаки и стали потом принадлежностями и тайными приметами различных масонских степеней. Составление легенды об убийстве Гирама масонские археологи относят, кажется, не раньше, как к XVII, если не к XVIII столетию. Сообщаемая нами редакция принадлежит к числу самых старых.

Когда товарищ «посвящается в мастера», то в «лекции» – таким же образом, как мы видели это в степени ученика, – рассказываются все подробности приема, к которым прибавляются потом новые действия и рассуждения. Новопринятый мастер рассказывает, как он получал обучение у старшего надзирателя мастерской ложи:

«Он сказал мне, что я представляю собой одного из величайших людей в мире, именно нашего великого мастера Ги-рама, который был убит при самом окончании (Соломонова) храма; и об его смерти рассказывают следующее.

Было первоначально пятнадцать товарищей, которые, видя, что храм почти окончен, и не получая мастерского слова, были в большом нетерпении и согласились вынудить его силой у своего мастера Гирама, – при первом случае, когда им удастся встретить его одного, – чтобы после им можно было считаться масонами в других странах и получать жалованье или прибыль мастера. Но прежде, чем они могли выполнить план, двенадцать из них отказались от него; остальные трое упорствовали и решились получить слово силой, если нельзя найти другого средства. Назывались они Jubela, Jubelo, Jubelum. В других вариантах этой мастерской легенды являются другие имена, конечно, столь же произвольные.