Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

Когда ремесленные обычаи рабочей ложи при реформе 1717–1723 гг. получили для новых масонов только чисто иносказательный смысл, это уже открывало полный простор для символических истолкований. «Хозяин постройки» и «Строитель» (Builder), который сначала является только случайной аллегорией, потом становится постоянным термином; «работа» стала исключительным названием для нравственно-религиозных упражнений; рабочие инструменты, вся обстановка ложи превратились в масонские «украшения и клейноды» и получали все более и более широкие символические толкования, конечно, более или менее произвольные. И это было не только в новоизобретенных системах с высшими степенями, но и в самых ложах Англии. Книга Гучинсона (Spirit of Masonry, 1775), хотя и изданная с одобрением Великой ложи, представляет уже сильное развитие такой символики, которая, по-видимому, уже не всегда была ортодоксальна в старомасонском смысле. Рядом с этим нравственно-общественные идеи, с которых начало масонство, не всегда сохраняли свою чистоту, даже и в самой Англии. Например, старые «Конституции» говорят прямо о «всеобщей религии» – «той, в которой все люди согласны»; между тем позднейшее масонство исключает евреев, не говоря о магометанах, и впоследствии вопрос о допущении евреев был предметом долгих споров. Вместо деистических идей масонство становится на почву мистики… Правда, английские ложи никогда не доходили в мистическом направлении до тех нелепостей, какие мы указывали в континентальном масонстве, но тем не менее и здесь простота первого учреждения начинала теряться. Успех свободного каменщичества при его первом распространении в Европе был, вероятно, очень неожиданный, и это могло содействовать появлению фальшивых тенденций: масоны старались разработать мистическую сторону дела в том объеме, какой должен был соответствовать их высокому понятию о значении их общества, и, с другой стороны, представить достойную его историю. Начало этой истории, положенное Андерсоном, было развито до целого баснословного сказания о судьбе таинственной мудрости, сберегавшейся в среде избранных мужей с самого сотворения мира. И то и другое, т. е. мистицизм и историческое баснословие, мы видим уже в полном ходу в упомянутой книге Гучинсона. Другие ревнители пошли дальше, и уже с первого времени являются подделки масонских памятников, как, например, мнимый масонский катехизис Локка, который был даже принят в издание английских статутов и которому верит поэтому и Елагин; или как мнимая Йоркская конституция 926 г. и т. д. Отсутствие исторической критики и готовность верить всяким рассказам о древности ордена обеспечивали успех подделок и все больше и больше запутывали историю масонства.

Вместе с содержанием и самые формы каменщичества становились все более искусственными. Церемонии, описываемые в старейших ритуалах, еще довольно просты. Чем дальше, тем они делаются сложнее, изысканнее, театральнее. Темная комната, в которой прежде всего оставляется кандидат, в прежнее время была, кажется, просто комната с завешенными плотно окнами; впоследствии это – черная комната с черным столом, на котором лежит Библия и человеческий череп; потом в ней является целый скелет; потом – это скелет движущийся и т. д. В самой ложе украшения ее становятся все ухищреннее, эффектнее; чертеж на полу мелом превращается в целый «ковер», на котором рисуется множество символических изображений[52]; «низкие кресла», за которыми становился в старину мастер при обряде принятия, впоследствии превращаются в «жертвенник», и перед ним совершалось даже нечто подобное церковным обрядам: у наших розенкрейцеров было миропомазание. Простое хождение новопринимаемого кругом ложи превращается в целое так называемое «путешествие», которое чем дальше, тем больше усложнялось; в старину новопринимаемый встречал в этом хождении только те «препятствия», какие находил в спинах братьев, на которых он натыкался с завязанными глазами, – впоследствии является целый ряд настоящих «испытаний»[53], которыми пробовали храбрость кандидата. В донесении Олсуфьева о масонах, при имп. Елизавете, это путешествие названо прямо «мытарствами». В позднейшее время, особенно во французских ложах, «путешествие» представляло для кандидата целый ряд мудреных задач, которые приходилось ему разрешать, – он должен был переходить через воду, прыгать через пропасти, брать в руки раскаленное железо, на него лил дождь, сыпался град, над ним гремел гром и т. п. В заключение, для придания масонской практике всевозможной эффектности, чтобы окончательно ошеломить и напугать кандидата, пущены были в ход всякие театральные уловки, оптические обманы, электрические машины, гальванические приборы, провалы и т. п.