Русское мировоззрение. Как возможно в России позитивное дело: поиски ответа в отечественной философии и классической литературе 40–60-х годов XIX сто

Кроме того, А. Смирнова, о чем она неоднократно заявляла в дуэте со своей соведущей по телепрограмме «Школа злословия» (НТВ) Татьяной Толстой, убеждена, что в постсоветское время искусство и литература наконец заняли в социально-культурной, художественной жизни страны естественное (в меру скромное) место, перестав претендовать на позиции духовного авангарда в жизни нации, как это было не только в XIX, но и в XX (советском) веке. В конце концов, полагает сценарист и режиссер А. Смирнова, художество есть высокого профессионального уровня игра, призванная прежде всего занять своего потребителя, вовлечь его в круг творческих манипуляций художника (писателя, режиссера и т. д.).

В то же время в самой этой позиции, да и в тех установках, которые просматриваются в сценарном и теперь уже и режиссерском творчестве Смирновой как востребованного «медийного» персонажа, есть своя идеологическая база, построенная на принципах исключительного отрицания всего того, что так или иначе связано с советской эпохой.

В романе Тургенева Смирнову заинтересовали прежде всего зрелищные возможности сюжета, его мелодраматическая фабула. В «Отцах и детях» это отношения Базарова — Одинцовой, Базарова — Фенечки, Аркадия — Кати. Много места уделяется пребыванию Евгения Васильевича в семье и драматической развязке этой сюжетной линии с присовокуплением линии Одинцовой. Нужно сказать, что режиссер здесь проявляет в своем роде изобретательность в построении выразительных мизансцен, рассчитанных задеть даже не очень зоркого телезрителя.

Так, например, решающее объяснение Базарова и Одинцовой происходит в комнате, во всю длину которой поставлен стол, уставленный всякого рода стеклянной (надо полагать, хрустальной) посудой, которая дрожит и позванивает, намекая, вероятно, на хрупкость отношений героев.

На роль Базарова режиссер избирает также весьма приметную в широких телевизионных кругах актерскую фигуру — Александра Устюгова, исполнившего незадолго перед этим главную роль в «крутом» петербургском сериале «Ментовские войны». Это смелое решение концентрирует внимание зрителя на мужской брутальности Базарова, в подходящий момент ненароком обнажающего свой накаченный в спортклубах уже XXI века торс. Такая демонстрация сексуальной привлекательности не была использована ни Виктором Авдюшко, ни Владимиром Богиным, хотя последнего зритель все же не раз видит и достаточно откровенно обнаженным.

Мужественным ухаживаниям Базарова в исполнении Устюгова за Одинцовой (Наталья Рогожкина) уделяется в фильме значительное место, но без того «сверхжанрового» смыслового избытка, которым отличаются те же отношения в фильме Никифорова. Ради этого Смирнова убирает далеко на задний план произведения мировоззренческую и социально-психологическую коллизии романа. След их в фильме дан лишь пунктиром. Диалоги Базарова и Павла Петровича усечены. Многие идейно значимые реплики, принадлежащие в романе Евгению Васильевичу, распределены между персонажами от Аркадия (Александр Скотников) до Кукшиной (Наталья Курдюбова), а потому или поглощаются звуковой средой фильма, или звучат пародийно. Однако эта пародийность не из тургеневского «смехового» арсенала, достаточно разнообразного в романе, прежде всего в образно-смысловом плане. Смех фильма Смирновой — забава авторов, призванная повеселить современного дотошного зрителя. Ну, например, как тот же мостик, который на протяжении сюжета, пока через него должны проезжать, передвигаясь туда-сюда, персонажи картины, ремонтируется и никак не отремонтируется крестьянами.

Похожие вещи, как мы уже отмечали, встречаются и в фильме Никифорова, но там в своей совокупности они есть «опредмеченная» мужицкая сторона натуры Базарова. Там это не просто, как у Смирновой, декоративный фон, но плотная крестьянская среда, в которой живут и действуют герои. И среда, конфликтно отзывающаяся в жизни персонажей усадьбы, города и т. п. У Смирновой же это — анекдотические фрагменты для сиюминутной расчисленной реакции телезрителя.

Авдотья Андреевна совершенно сознательно и даже, кажется, в пику кинематографическим своим предшественникам утверждает романсово-мелодраматическое развитие сюжета «Отцов и детей», принципиально отвергая всякого рода мировоззренческую проблематику, хотя и здесь Павел Петрович (Андрей Смирнов) вступает в спор с Базаровым, а Базаров время от времени провозглашает нигилистские лозунги. Но еще на титрах звучит с экрана романс, и женская рука красивым замедленным жестом слагает из нежных цветов красивый букетик, что можно воспринять и как то, как сама дама-режиссер монтирует сюжет картины в нужном ей направлении.