Русское мировоззрение. Смыслы и ценности российской жизни в отечественной литературе и философии ХVIII — середины XIX столетия

Об этом фильме, поставленном Ю. Таричем, в аннотированном каталоге «Советские художественные фильмы», в частности, сказано, что сценарист и режиссер избрали путь «исправления» исторических ошибок, якобы присущих пушкинскому произведению. Сохранив фабульную канву повести, экранизаторы ввели ряд дополнений и «заново переписали» образы основных героев. «Сценарист и режиссер модернизируют историческую концепцию произведения в духе школы Покровского»[558].

Что же касается самого Шкловского, то он в статье «Как ставить классиков» (1927) провозглашает «кампанию массового исправления классиков». Поскольку кино, как полагает ученый, «великий исказитель», то с Толстым, Пушкиным, Лермонтовым, Достоевским нужно бороться по линии изменения сведений, которые они сообщают. В кино нужно создавать вещи, «параллельные произведениям классиков»[559]. И поскольку «Капитанская дочка» Пушкина — «запас неправильных фактов», кинодраматург и создает собственную «параллель» повести. Режиссер Тарич заявлял в интервью: «Ввиду того, что общие установки и характеристика эпохи в „Капитанской дочке“… для нас, рассматривающих исторические явления с диаметрально противоположной точки зрения, — оказались неверными и неприемлемыми, мы внесли ряд существенных корректур как в историческую часть повести, так и в бытовую»[560].

Персонажи фильма «Гвардии сержант» символизируют собой определенный «классовый тезис». Петр Гринев, например, олицетворяет политику дворянской экспансии и отправляется в Белогорскую крепость для захвата вольных крестьянских земель, а в финале этот ничтожный и трусливый дворянчик становится незадачливым любовником Екатерины II. Напротив, романтически загадочный дворянин Швабрин в фильме оказывается правой рукой Пугачева и едва ли не идейным последователем Радищева. Он демократичен, держит себя с народом запросто, облачен в армяк и просвещает Машу, читая ей сочинения французских материалистов. Одним из близких соратников Пугачева становится старый Савельич, а злодей Гринев в фильме пляшет над его еще не остывшим трупом…

По Шкловскому, «Капитанская дочка» для того и была написана Пушкиным не от своего имени, а под маской простодушного и неумного Гринева, чтобы сгладить социальные противоречия, лежащие в основе пугачевщины. Повесть якобы сделана Пушкиным так, чтобы «не дать (не показать. — С. Н., В. Ф.) крепостное право, не дать заинтересованность дворян в наступлении на степь; ослаблены силы Екатерины в степи и вместо крепости дан какой-то загончик, в котором живут милые люди, обижаемые разбойниками». Иными словами, «Капитанская дочка» Пушкина исторически мало достоверна. «Пушкин уже для своего времени лжет в своем произведении»[561].

И хотя все это звучит почти анекдотически, тем не менее эта тенденция в экранизации отечественной классики была магистральной в нашем кино и сохранялась довольно долго, пусть и в гораздо более смягченном виде. Вместе с тем на этом фоне резко выделяются предпринимаемые кинематографистами попытки неполитизированного прочтения классики в духе доверительного мировоззренческого диалога эпох.

Глава 11. Русский человек и «русский бунт» в произведениях А. С. Пушкина и в их экранных «прочтениях»

Среди экранизаций произведений Пушкина до сих пор трудно назвать такие, которые были бы общепризнанно удачными, хотя, по сути, все, что было создано нашим гением, нашло свое экранное воплощение, вплоть до его лирических произведений.

Остановимся на пушкинской прозе как наиболее зрелом этапе его творчества и в художественном, и в мировоззренческом плане. Ведь сам поэт утверждал, что проза требует мыслей и мыслей. Исторически проза как таковая является позднее лирики, испытывает на себе ее воздействие, а затем и сама оказывает на лирику ответное влияние.

В русской литературе зачинатель прозы в собственном смысле — А. С. Пушкин. Как поясняет Ю. М. Лотман, проза соединила одновременно представление о высоком искусстве и о непоэзии. В понимании Пушкина, за этим представлением стоит прежде всего эстетика «жизни действительной», убеждение, что источник поэзии — сама реальность. Можно сказать, что в пушкинской прозе отечественная литература спустилась с романтических небес на реалистическую землю. Предисловием к этому «нисхождению» стал роман в стихах «Евгений Онегин», а определенно это «нисхождение» обозначилось появлением «Повестей Белкина» (1830).