Русское окно

Полчаса спустя в музее Германа Фогеля скрипит паркет под ногами Руди. Коллекция фотографий прослеживает линию жизни художника: сад семейного дома в Бремене, группа детей на зимнем отдыхе, молодая пара на пустой набережной в Остенде, студенческие дни в Дюссельдорфе, картины парижских бульваров, колония художников в Ворпсведе. Березовый замок, написано под фотографией музея. Первоначальная версия здания – одноэтажный сельский дом на опушке. Мансарду построит новый владелец. Набросок воображаемого сада: качели, оранжерея, розовые кусты, огромные гортензии по обе стороны лесенки, ведущей на террасу, далее мебель, сервизы, бокалы, лампы, приборы, вазы, красочные шкатулки. Каждый предмет в Березовом замке выполнен по эскизам Фогеля, даже украшения и платья его жены, детские игрушки. На одной из фотографий художник держит на коленях близнецов. Панно с набросками, цитаты из писем и дневников, эскизы, плакаты, градостроительные планы. Равнинные пейзажи, тишина канала, портреты маслом. Гравюры с густым орнаментом. И далее в родных краях. Здание железнодорожного вокзала в Ворпсведе. Вагон Фогеля в тупике. Руди внимательно рассматривает фотографии, запечатлевшие интерьер вагона: салон, снятый с трех точек, ванная, спальное купе. Над кроватью полка с книгами. Замок на колесах. Можно начинать путешествие.

Изменение регистра: коллекция апокалиптических рисунков. Восточный фронт, Галиция, 1917 год. Сожженные села, разбитые распятия, призрачные лица, застывшие в крике, голые кроны, усеянные гроздьями ворон. Потом Берлин, плакаты Красного Креста, художник на сцене зала конгрессов в обществе Максима Горького. Следуют коллажи, серия экслибрисов, книжные иллюстрации, портрет Ленина, макеты рабочих поселков за Полярным кругом.

Новый остров: фотография молодой женщины и мальчика двух лет на балконе московской квартиры. На заднем фоне – золотые купола Императорской церкви.

Поезд на маршруте Москва – Самара. Путешествия Фогеля. Синие горы, караваны в сумраке, чайхана в Туркменистане, женщины в паранджах на рынке в Ура-Тюбе, обстановка в жилых домах Карелии с огромными кирпичными печами и двухэтажными кроватями, базары и сады Ташкента, пристань в Ашхабаде на Каспийском море. Опять в Москве. Агитатор рабочего Интернационала. Серия плакатов. Парад на Красной площади.

Начинается Вторая мировая война. Интернирование на Кавказ, затем еще дальше, в глубину азиатского континента. Казахстан. Больница колхоза имени Буденного. Акварели на почтовых открытках. Неполные адреса: имена и города, нет названий улиц. Окна барака с цветами, птицами, бородатыми физиономиями мужиков. На последней акварели изменена перспектива. Наблюдатель в интерьере, в открытое окно видно ночное небо, по которому плывет корабль.

Если бы я был героем какого-нибудь романа и только бы и делал, что переселялся из одной авантюры в другую. Но я не герой. Хотя любая жизнь, сконцентрированная в стенах музея, волнует. Эта история с Фогелем, маргинальные следы которого остались на площади Листа в Будапеште и еще кто знает где, существовала бы и без моего приезда сюда, и никогда бы не заглянул в паб «У веселого сапожника», и если бы остался в Белграде. Что-то бы все равно нашлось, где бы я не жил. Главное – двигаться. Быть живым. Всегда эти сравнения, перепроверки. Может, иначе нельзя? Бегство – попытка нового начала, возврат фигур на прежние позиции. Но тем временем фигуры изменяются, и начало становится просто новым актом. Спектакль развивается, каким путем не пойдешь. Еще два часа до отправления автобуса на Бремен. Какой человек. Не случайно его фамилия Птица. И я не случайно Ступар. Фамилия могла бы стать и такой – Ступор. Ходил бы всегда по одному маршруту, из дома на работу и обратно. А так, будучи Ступаром, ступаю дальше, что-то меня гонит, какая-то интрига, комбинация хромосом, генетическая формула. Со мной все в порядке. Я всегда перескакивал с романа на роман в этом скучном течении сознания. Как скучно быть островом, не делать попыток построить лодку и плыть в пучину. Объявить того, каким я сегодня являюсь, окончательной версией, сосредоточиться на защите вместо того, чтобы, оставаясь незавершенным, двигаться дальше.