Рыба на мелководье

"Какой идиот поведётся на двадцать монет такой ценой, пусть и каждую неделю?" – подумал Тьюкс, но каково же было его изумление, когда он увидел длинную очередь людей, образовавшуюся почти сразу после оглашения условий сделки. Их действительно прельстила должность с незамысловатым названием. В очередь пролезали даже дети, некоторые из них не достигли и десятилетнего возраста.

Когда все, кто хотел, написали свои имена в предоставленном "списке специалистов по выродкам", глашатай скрутил бумагу в трубку и жестом приказал развернуть носилки, после чего стража унесла его прочь. А Тьюкс долго ещё смотрел на список глашатая, пока и его острое зрение не потеряло из виду пожелтевший клочок. Толпа начала расходиться, потому и Тьюкс, разузнав, где тут можно найти постель и очаг, двинулся в сторону постоялого двора "Стухшая пища".

Тьюкс сразу поинтересовался у хозяина "Стухшей пищи", нет ли какой работы. Немолодой мужчина с недовольным взглядом и в жирном фартуке показал на вилы, что стояли в углу. На заднем дворе трактира была такая разруха, что Тьюкс усомнился в том, что ему по силам эта работёнка. Но сухая трава, ветки и оторванные полусгнившие доски убирались сами собой, и к концу дня Тьюкс заработал достаточно денег, чтобы вкупе с его сбережениями у него хватило на ночь в погребе, на этот раз без винных бочонков, и неплотный ужин. Еду Тьюксу подавала молодая девушка, слегка грубоватая, сказывалось воспитание трактирщика, растившего дочь в одиночку. У неё Тьюкс повыспросил, почему постоялый двор называется "Стухшая пища", и Морни рассказала, что её отец, недолюбливающий заезжих незнакомцев, таким образом отпугивает нежелательных клиентов. Тогда как захожие посетители "Стухшей пищи", конечно же, знали о тамошнем уюте. А там было не иначе как уютно. Даже погреб в "Стухшей пище" можно было счесть за обычную сухую и ухоженную кладовую. Хозяина с надменным и строгим лицом звали Хью. В сущности он был добр ко всем своим постояльцам, вне зависимости от потраченных ими денег. Жил Хью безбедно, но никогда не хвалился своим состоянием, тем более не давал Морни хвалиться им.

В городе Ксо, было, собственно, ещё одно озеро – Глубокое, рядом с ним и обосновалась большая часть жителей. Там же и была построена "Стухшая пища", предназначавшаяся исключительно для простого народа, богатеев там не жаловали. Озёрная вода вплотную подходила к гладким и скользким городским стенам, по которым нельзя было взобраться с внутренней стороны, потому покинуть город представлялось возможным лишь на лодках. А с внешней стороны Глубокого Озера никто не жил, кроме, пожалуй, выродков. Там их было значительно больше, с их появлением многие местные жители перестали даже ненадолго отлучаться из города, в силу того что попросту боялись приближаться к выродкам, поджидающим на другом конце берега у самых Южных Ворот. Вынужденные пребывать в своём промозглом закутке люди ловили рыбу, пили озёрную воду, что, кстати говоря, и могло являться причиной их бесчисленных болезней. Но многие привыкли к этому, и всё, что им требовалось для процветания – изредка выказывать недовольство тем, из поместья, что не бедствовали, ведь там были вторые Северные Ворота, доступные лишь знатному сословью. Через них и проезжали крытые повозки, доверху заполненные разной снедью, одеждой и другими нужными товарами, толика которых иногда доходила и до простонародья, когда то делалось чересчур назойливым.

Но в "Стухшей пище" собирались самые что ни на есть благодушные и неприхотливые люди. Они довольствовались тем, что подносил им трактирщик, их радовала и рыба, которую им случалось вылавливать. На постоялом дворе не бывало выродков, и то ладно. Да и Тьюкса устраивала несложная работёнка, за которую Хью платил неплохие деньги. Восемь дней Тьюкс прожил в "Стухшей пище", можно было подумать, он и позабыл о "списке специалистов по выродкам", о котором поначалу так часто размышлял. Когда очередная неделя близилась к завершению, Тьюкс, за ним такое водилось, принимался слоняться по округе, разглядывая рыбацкие домики и их хозяев. Вот и сегодняшним вечером он неторопливо прохаживался вдоль Глубокого Озера, как внезапно суетливую болтовню снующих горожанок внезапно прорезали громогласные слова глашатая его ясности господина Ойтеша.

– Жители Таргерта! Жители Ксо! Слушайте! Слушайте и внемлите зову и закону!

Глава 6. Вкуснятинка для любимых деток