Рыбка в клетке

– Насколько мне известно, речь идет не о сумме; для того, чтобы принять участие в платной версии, недостаточно выложить деньги, – нужно успешно завершить какое-то количество кругов в нынешней версии. Не могу утверждать это с точностью, но если дело обстоит именно так, нам пока доступ закрыт.

– Здесь что-то не сходится. Если в “Золотую Рыбку” смогут играть только игроки первого или второго поколения, это лишит разработчиков дохода. Какой был смысл вообще ее тогда модифицировать?

– Почему бы нам просто не подождать выхода самой версии?

– Что это даст?

– Информацию вместо догадок.

Sамаритянина все еще нет в сети, и я продумываю, как можно обмануть смерть. К десяти вечера я составляю список, который бы сделал честь любому самоубийце. Две недели назад это желание стало бы первым и последним желанием, увиденным мной в качестве участника “Золотой Рыбки”, я бы отказалась его выполнять, даже не попытавшись; сейчас же я всерьез воспринимаю этот список. Когда я ложусь спать, мое сообщение так и остается неотвеченным.

Семестр закончился. Последнее собрание, прощание с коллегами, обещание созваниваться и пожелания хорошо провести отпуск – и я наедине со своими мыслями, от которых меня теперь не отвлекает даже работа. Я свободна как ветер – и это внезапно пугает меня как никогда. Теперь мне нет спасения от мыслей, и каждую свою осознанную минуту я думаю о том, как встречу смерть, как смогу ее избежать – или кого увижу за ней. В памяти одно за другим всплывают лица родных и друзей, которых в этом мире больше нет, но которых я непременно увижу в том. Под конец четвертого дня я ложусь спать, думая о том, что смерть не так ужасна, как можно было ожидать.

Ночью мне снится, что я умерла, но было мне отчего-то не холодно и страшно, а тепло и спокойно. Когда мне было тринадцать, я едва не утонула. Я на всю жизнь запомнила это ощущение, когда организму не хватает кислорода, когда хочется вдохнуть – но вместо воздуха в легкие проникает вода. Воспоминание о том моменте, когда висела на волоске, так сильно, что сейчас испытываю перед рекой благоговейный трепет. Его можно приглушить, когда плещешься на глубине в один метр, но когда ноги уже не чувствуют дна, сознанием овладевает паника. Ее слепой ужас так силен, что превращает меня в животное, которым владеют одни лишь инстинкты. Поэтому если хочу остаться человеком, мне нельзя приближаться к воде. Однако во сне – благословенных минутах, когда мозг спускает все тормоза и позволяет тебе почувствовать себя всесильным и бесстрашным, – я без тени сомнения шла вперед, и за моей спиной сходились волны. Страха нет, с каким-то удивленным упоением осознаю, что вода уже достигает груди, плеч, подбородка, а паника, мой неизменный враг, покоится вечным сном. Вода смыкается над головой, делаю вдох – и умираю. Четкой границы между жизнью и смертью нет, но как бывает только во сне, я твердо уверена, что погибла, и это было вовсе не так больно, как ожидала. Это открытие меня веселит, и на миг мне становится жаль людей, которые о том не знают, и которые бегут от своего конца как черт от ладана.

Когда человек о чем-то думает, он свыкается с предметом своих стремлений, и последние уже не кажутся ему такими невозможными, как представлялись вначале. Так, Люсьен Дебрэ всерьез начинал подумывать о женитьбе на мадемуазель Данглар, будучи на тот момент любовником ее матери. Предложение, брошенное одним из его друзей, нашло отклик в алчном сердце, и пусть первоначально личный секретарь министра иностранных дел и не задумывался о браке, спустя какое-то время он заиграл перед Дебрэ новыми перспективами. Я не исключение из правил; думая о смерти, я привыкла к ее незримому присутствию рядом, но в том и заключался подвох – я готовилась не к тому, что могла обмануть смерть.

Я готовилась к тому, чтобы умереть.

Эта разница заставила меня протрезветь и сбросить с глаз мутную пелену. Когда я вернула способность соображать, на часах было десять вечера. В мыслях о последнем вздохе я провела целый день, даже не отдавая себе в том отчета, а когда, наконец, отдала, переносица покрылась липким потом. Если мне предстоит провести эту ночь одной, мне не выжить. Поддавшись чарам один раз, я открыла им доступ к своему разуму, им ничего не стоит околдовать меня вновь, но в этот раз я уже могу не очнуться.

Мне нужен был рядом кто-то, кто бы отвлек, кто бы сумел правильно среагировать, если разум начнет отключаться вновь, поэтому я набрала уже заученный наизусть номер. Однако в этот раз абонент оказался отключен. Не веря собственным ушам, я набрала его еще лишь для того, чтобы увериться в том, что слух мне не изменяет. Это могло бы показаться смешным, не будь это так неожиданно, ведь я даже не сомневалась в том, что максимум пятнадцать минут спустя буду сидеть в компании человека, который порой хоть и выводит меня из себя, но является отличным вариантом для ночных посиделок. Мне некому больше звонить, в моем телефонном справочнике лишь коллеги и родственники, за два года я растеряла всех друзей, и винить в этом можно только себя.