Рыбка в клетке

Я задыхаюсь. Мне нужен глоток воздуха, иначе захлебнусь, как в своем сне, и умру, только по-настоящему. Распахиваю настежь все окна и двери, грабьте кто хочет, я даже вору буду рада, выложу все деньги и кольца, только пусть посидит со мной до утра. Может, постучаться к соседям, сказать, что меня затопило, и попроситься переночевать у них? Или порезать палец и вызвать скорую, и пусть они дадут мне снотворного, чтобы не видеть снов? А можно просто выйти из дома и идти, пока не упаду от усталости. Я не успеваю додумать до конца, когда ноги выносят меня сами и несут, несут, несут. Прохладно. Я не прихватила свитер, выскочила прямо в футболке, и теперь кожу покалывает от мурашек. Холод проникает сквозь них под кожу, холодит кровь и сердце, но я нарочно замедляю шаг, чтобы дать ему завладеть мною полностью. Заставляю себя не ежиться и опускаю руки, так и норовящие растереть предплечья, выправляю спину, вскидываю подбородок. Первыми с теплом расстаются пальцы, затем холод перекидывается назад, скользкой змеей скользя меж лопаток. Да, это то, что мне нужно. Я подарю свое капризное тело дыханию ночи до самого утра, чтобы единственной мыслью, бьющейся в моем заледеневшем мозгу, было «Чай и плед». Час спустя выясняется, что я переоценила свои силы, и до утра мне так не проходить, потому что зуб на зуб попадает уже прямо сейчас. Мужчина в спортивном костюме и сильным нерусским акцентом предложил мне зайти и погреться; его предложение выступило отличным стимулом, и до дома я добралась за полчаса.

Никаких мыслей о смерти, лишь о горячем чае и сне. Не рассчитывая на успех, я захожу на свою страницу – и мигающий значок сообщения заставляет меня забыть даже о холоде.

«О чем?»

Он в сети, другого шанса у меня может и не быть. Деревянными пальцами я долго, слишком долго вожу по клавиатуре. Больше всего на свете я сейчас боюсь того, что он может выйти из сети, и я упущу этот чертов шанс что-то для себя прояснить, поэтому я лихорадочно шлю несколько букв.

– Стй

Несколько минут ничего не происходит, но цвет его статуса не меняется; он онлайн, но занят чем угодно, только не мной. Я сжимаю кулаки – и получаю знак вопроса. Есть, он не вышел, он готов говорить. Торопясь, еложу по буквам.

– Меня зовут Алена, я пишу тебе, потому что нашла тебя на странице Кащея Бессмертного. Мне нужно кое-что узнать.

– Спрашивай.

– Ты ведь встречался с ним? С Кащеем?

– Да.

– И получил от него желания?

– Да.

– Что это были за желания?

– ?

– Они не показались тебе странными? Может, выходящими за пределы законов или человеческих возможностей?

Он внезапно замолкает, хотя до этого перерыв между моими и его сообщениями составлял максимум три секунды. В этот раз пауза увеличивается на пять, десять, пятнадцать секунд, будто по ту сторону экрана что-то произошло. Волосы на моей голове становятся дыбом, я не отвожу взгляда с диалогового окна, перестаю дышать. Я умру от асфиксии, если он мне не ответит. И он отвечает.

– Психики.

Что “психики”? Что он имеет в виду?

– Я не понимаю.

– Его желание выходило за пределы психики. Нужно было шесть дней провести в наглухо изолированной комнате, никакого контакта с внешним миром, даже звука. Нельзя выходить, никакого общения, телика, компа, телефона, никаких книг, журналов, шашек, ручек или бумаги, только стены и матрас в углу.

Это… немыслимо. Провести шесть суток в полной изоляции, не сообщаясь с внешним миром, не имея возможности себя чем-то занять или отвлечься, слыша лишь звук собственного голоса и имея в своем распоряжении бесконечно тянущееся время.

– И ты.. выполнил это желание?

– Я сдох на четвертые сутки.

И я могу в это поверить.

– Неужели… не было никаких лазеек?

– Старик четко объяснил правила. Из одежды – только трусы, допускается лампочка с выключателем, бутыль с водой, продукты в пластиковой таре, никаких этикеток или наклеек. Из продуктов можно сухари, орехи, сухофрукты, галеты, сахар; все должно быть упаковано посекционно, то есть на один раз. Не открывать следующую секцию заранее, только непосредственно перед самим приемом – как сухпаек, короче. Мусора не остается, все чисто. Нужду в ведро, выходить из комнаты нельзя, то есть совсем. Окна нет. Можно было очиститель воздуха, но я уже не успевал его купить, поэтому оставалось без него. Вторая моя главная ошибка.

– Как ты это выдержал?

– Я отжимался, приседал, качался, спал, сколько влезало. Боксировал, песни все армейские спел, байки припомнил. По молодости брейк-дансом увлекался, приемы кое-какие повторил. Снова боксировал, отжимался, приседал. Мысленно составил карту миру, прошелся по столицам. Пел, ел, спал, сам что-то сочинял. Снова боксировал, отжимался, приседал. Часов у меня при себе нет, я установил за дверью таймер, но не мог следить за сменой времени суток. В комнате начало вонять, стало нечем дышать. А потом мне начало казаться, что таймер сломался, и я этой комнате уже нахожусь месяц, не меньше, и я вышел. Оказалось, я там даже четырех полных суток не отсидел, а если бы отсидел, на выходе был бы уже псих. Я не преувеличиваю. Последние несколько часов я просто сходил с ума.