Рыцарь, или Легенда о Михаиле Булгакове

Первые слушатели всё же находятся, хотя и с великим трудом. Однажды в сумерки, прихватив за компанию Ермолинского, почти ещё мальчика, который с недавних пор возникает поблизости от него, он пробирается в Плотников переулок, в полуподвальчик, который со временем попадёт в его великий роман, к Поповым, Павлу Сергеевичу и Анне Ильиничне, урождённой Толстой. Он изредка бывает у них, однако не часто. Влечёт его большей частью Анна Ильинична. Однажды Попов ошарашивает его, явившись к нему и сказав ни с того ни с сего: “Хочу быть вашим биографом”. Такое предложение лестно, однако уж очень неловко встречаться с таким человеком, который неотступно следит за тобой, чтобы всё записать и затем донести до потомства. Да и человек не совсем подходящий, уже сломленный человек, по правде сказать. Из богатых купцов, что начисто портит ему биографию. Всего на год моложе его, курс университета прекрасно прошёл, историк, филолог, был оставлен при кафедре для подготовки экзамена на звание доктора, успешно преподавал, углублялся в философию Аристотеля, писал трактат о доказательстве бытия Божия в сочиненьях француза Декарта, при новой власти в действительные члены Государственной академии художественных наук каким-то чудом попал. С этого попадания и повалились несчастья. Ломается человек. Добросовестно приспосабливается к веяниям тифозного времени, ещё более к мерзейшим установлениям идейных, исключительного свинства начальников. С философии перескакивает на логику. Пробует читать доклады о Тютчеве, о Константине Леонтьеве, однако что же у нас можно хорошего о Константине Леонтьеве прочитать! Пристраивается к изданию сочинений Толстого. Для себя же, замкнувшись на семь замков, читает ранних христианских философов, в особенности Фому Аквинского и Блаженного Августина. Другими словами, теряет своё лицо человек, и к добру такого рода потеря не приведёт, впрочем, этого прискорбнейшего финала мой герой уже не увидит.

Со всех присутствующих берётся самое честное слово молчать, поскольку пока что это величайший секрет. Любит, любит таинственность Михаил Афанасьевич, да и как её в таких обстоятельствах не любить? Не те времена, чтобы обнажённым ходить.

Какое мнение высказывает Попов, остаётся навсегда неизвестным, впрочем, из его позднейшего отзыва об этом романе со всей очевидностью следует, что в этот первый момент не высказывает ничего интересного, стирается это первое впечатление спустя десять лет. Один мальчик Ермолинский приходит в экстаз. Они бредут вдвоём пустынными переулками. Михаил Афанасьевич долго молчит, искоса глядит на него, наконец произносит, видимо, ни на что не надеясь, поскольку собеседник слишком молод ещё:

   — Ну?

Ермолинский бухает:

   — Гениально!

Он хохочет, хватает его за руку, приплясывает, кричит:

   — Ну, брат, ты решительный критик!

Приятно, конечно, когда тебе такое громадное слово хлынут прямо в лицо, да ещё от души. Если же разобраться, что ему до него? Много ли делу помогает оно? Роману необходимо иное, более веское, главное, сердечное слово.

Глава двадцать третья. ВСТРЕЧА

НЕВОЗМОЖНО сказать, как долго бы оставался лежать без движения этот первый черновой вариант, если бы не одна важнейшая встреча, которая происходит на масленице, в самом конце февраля.

У кого-то из бесчисленных неблизких знакомых он встречается наконец с Еленой Сергеевной. Красивая, с низким голосом, стройная, стремительная, как он, бесшабашная и весёлая, что ему тоже сродни, жизнелюбивая и жизнестойкая, что роднит их больше всего. Не определившаяся, с характером переходным, ещё вчера Ленка-боцман в тесном кругу самых близких друзей и подруг, сперва замужем за малоудачным отпрыском знаменитейшего Мамонта-Дальского, адъютантом командира 16-й армии, а через два года уже за самим командиром той же доблестной армии, ныне начальником штаба Московского военного округа, которым командует сам Уборевич. Таким образом, её второй муж принадлежит к когорте высокопоставленных красных военных, человек правоверный, непреклоннейших убеждений, так что спорить с ним нельзя решительно ни о чём, и невозможно понять, для чего они вместе живут.

Позднее Елена Сергеевна, да и другие, впрочем, немногие очевидцы этой прекрасной истории, по-разному вспомнят, как это между ними всё началось. Вроде бы за общим столом их места оказываются по счастливой случайности рядом. Он, разумеется, изящно и тонко ухаживает за дамой, поскольку рыцарь во всём, тем более в отношении к женщине, тем более к красивой и молодой. На даме какой-то довольно замысловатый наряд, какие-то тесёмки развязываются на рукаве. Дама любезно и мило просит своего случайного кавалера тесёмочки завязать. Михаил Афанасьевич завязывает поспешно и ловко, молчит, растерянно улыбается и вдруг говорит:

— Ну вот, вы меня и привязали к себе.