Рыцари черешневого цветка (ЛП)

И школьники тронулись в дорогу сквозь плотный неизвестный мрак, сквозь который, может, не шла до сих пор ни одна человеческая душа. Они шли вперед осторожно, с постоянно напряженным слухом, по полоске света, которая прорезала им дорогу. Время от времени они останавливались и освещали фонарями рельеф. Каждая неправильность, каждое углубление, каждая ниша переполнялись светом. И по определенному сигналу все фонари гасли — не появится где-нибудь скрытый выход, пусть-то углубление, которое имеет хоть какую-либо связь и с миром, и с внешним светом.

На одной из стен фонари натолкнулись на странные знаки, которые казались нагромождениями линий, или лучше сказать, там сконцентрировались линии ровные и кривые. Дети подошли ближе к странной инкрустации. Голос Марии задрожал от радости:

— Смотрите! Гляньте вот отсюда! Я готова поклясться, что это изображения мамонта.

Картина, которая появилась перед ними, вызвала интерес у всех, а в особенности у Виктора:

— Так! Я видел в одном альбоме репродукции наскальных рисунков из пещер… А эта точь-в-точь похожа на репродукцию в альбоме…

— В самом деле! — сказала Мария. — Я тоже припоминаю…

— И он в самом деле такой красивый? — спросил малыш неуверенным голосом. — Я…

־ Он очень красивый, Тик! — погладил его Виктор. — И имеет исключительную ценность, в особенности для нас…

— А что, разве мы можем забрать мамонта отсюда? — пришел в изумление Тик.

— Нам его не надо забирать, ־ ответил Виктор. — Важно, что мы его нашли. Тебе не кажется, что этот мамонт говорит? И знаешь, что он говорит? Он говорит очень красивые и очень важные для нас вещи. Тик! В этой пещере жили когда-то люди. И если здесь когда-то жили люди, это означает, что когда-то, пусть и давно, она имела и выход. Почему бы и нам не дойти до того древнего выхода?

Вдохновение Виктора передалось и другим. Единственный, кто не мог разделить всей душой радости, которая рождалась, был Ионел. Печаль и боль непрерывно подтачивали его и омрачали мысли. Иногда он чувствовал себя одиноким, направляясь вслед за фонарем, ему тогда казалось, словно он двигается к пропасти, из которой уже никогда не сможет возвратиться. Взгляд его не видел ничего, он отдался на волю ужасных мыслей, а надежды, которыми можно было бы прогнать их, вспыхивали, словно искорки, но сразу гасли от первого дыхания мрака. Он двигался механически, с украденными надеждами, за бледным и слабеньким лучиком света. Скалы, все время скалы, мокрый скользкий камень, трещины, валуны, лужицы воды и снова камень… Несколько камешков, забытых в уголке какой-то глубокой ниши, вынудили его глаза заискриться. Фонарь Марии скользнул безразлично по камешками. Тик искал что-то, Виктор освещал дорогу. Ионел нажал на кнопку фонарика и остановил луч на камешках. Взял несколько в руки, потер их, ощупал, обвел по контуру большим пальцем. Какой-то миг стоял онемело.

Не слыша его шагов, Мария остановилась и увидела его возле ниши с камешками в руках:

— Что произошло? Почему ты остановился?

К ним подошли Тик и Виктор. Лучи фонарей еще раз пробежали по нищей нише.

— Ты нашел что-то? — спросил Виктор. — Что это такое? Камешки?

Не говоря ни слова, Ионел протянул открытую ладонь, в ней лежали несколько серых мокрых камешков.

— Гранит?! — И Мария готова была прибавить слово, которое столько времени преследовало Ионела: «архаический», но равнодушный голос собирателя камней опередил ее:

— Нет… Палеозой… Я думаю, что это орудия… шлифованный камень… давние кремневые орудия…

— Да! Кремневые орудия! — сразу согласился и Виктор. — Итак, мы на правильном пути. Теперь нет ни малейшего сомнения, Ионел: в этой пещере жили люди! И должен быть и выход! Мы идем верной дорогой!

— А если те древние люди не выходили из пещеры? — наивно спросил Тик.

— Скажешь такое! — без злости упрекнула Мария. — Те древние люди только прятались и оборонялись в пещере. А продовольствие и одежду они брали снаружи… Сквозь стены они не могли ходить…

— Дай и мне один камешек… — попросил Тик Ионела.

— Возьми! — ответил ему Ионел. — Вон там их целый склад, но если ты хочешь этот, то бери!

А Тик уже рыскал в нише. Он выбирал самые удивительные камешки, похожие на наконечники стрел и копий, рассовал их в карманы, потом присоединился к индейскому ходу своих друзей.

Идя впереди, Виктор первый увидел, что туннель расширяется, а известняковые колоны прорицали, что неподалеку должен быть новый зал: первый зал в новой пещере. Он остановился на берегу озера и подождал всех. Когда фонарик вспыхнул и начал медленно блуждать по незнакомому простору, удивление черешаров угасло в шепотах и восклицаниях.