Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

Теперь против императора сложилась организованная оппозиция во главе с патриархом, который объявил Иерусалим под интердиктом, когда Фридрих II все еще был в городе. Тамплиеры открыто приняли сторону патриарха, и именно в это время созрел известный заговор тамплиеров и госпитальеров, о котором занимательно рассказал английский хронист Матвей (Мэттью) Парижский. Фридрих II намеревался отправиться в паломничество на Иордан, почти в одиночестве, без оружия и в одежде пилигрима. Тамплиеры и госпитальеры по инициативе, по-видимому, первых сообщили о паломничестве аль-Камилю, призвав его захватить или убить императора. Султан, пораженный предательством христиан и состоя в дружеских отношениях с Фридрихом, отослал императору письмо. Император ничего не сказал, но решил отомстить позднее. С этого момента было положено начало его ненависти к тамплиерам.

Что бы ни думать об истории, рассказанной Мэттью Парижским, практически нет никаких сомнений в том, что нелюбовь Фридриха II к ордену тамплиеров усилилась во время его крестового похода. Он предпринял попытку захватить важную орденскую твердыню Шато-Пелерен, но она позорно провалилась, и разгневанный император вернулся в Акру. Он намеревался похитить своих оппонентов, включая магистра ордена Петра де Монтегю, вывезти их к себе в Апулию или просто убить. Петр и патриарх бежали под защиту тамплиеров в их резиденцию в Акре. Фридрих II выложил свою последнюю карту. Он обратился с воззванием к пизанцам, традиционным сторонникам Гогенштауфенов, и к своим имперским войскам. После зажигательной речи, в которой был упомянут Монтегю, он повел вооруженную толпу на осаду дворца тамплиеров, прихватив с собой и осадные машины. Тамплиеры не были готовы ответить должным образом, поскольку большинство братьев отсутствовало. Но двое персонажей смогли принять участие в игре Фридриха II. Жан Ибелин, избежавший ареста, поднял генуэзцев. Император, поняв, что у него не хватит сил противостоять внушительной коалиции сеньоров, тамплиеров, генуэзцев и церковных иерархов, отступил и укрылся у госпитальеров, которые внешне сохраняли нейтралитет в гражданской войне. Вскоре Фридрих II отбыл на Сицилию.

Связи Фридриха II с мусульманскими державами не прервались после подписания договора с Египтом. Он влиял на все контакты христиан с сарацинами Ближнего Востока вплоть до своей смерти. Но после окончания крестового похода императора христиане Латинской Сирии оказались в состоянии, близком к полной анархии. Едва Фридрих II отбыл в Европу, вновь вспыхнула гражданская война. На сей раз между Ибелинами и их сторонниками среди сирийских сеньоров, с одной стороны, и сторонниками императора, которых возглавили пятеро байли Кипра, – с другой. Духовно-рыцарские ордена, оппозиция которых к Фридриху проявилась столь явственно во время крестового похода, к удивлению, заняли нейтральную позицию. Однако нет никакого сомнения в том, кого они поддерживали. В 1229 г. Филипп де Новара, фанатичный приверженец Ибелинов, нашел убежище в Госпитале в Никосии; так же поступил два года спустя Эшива де Монбельяр, вождь партии сеньоров. Филиппа осадили сторонники императора, но он сумел совершить вылазку, когда началась битва при Никосии, и его действия стали решающим фактором победы Ибелинов. В том же году города Тир и Сидон сдались императору, хотя ранее они были деблокированы тамплиерами. В феврале 1231 г. папа Григорий в послании к тамплиерам с осуждением писал, что император жаловался на их попытку сорвать его договор с Египтом. Папа потребовал от ордена немедленно прекратить подобные действия. Летом имперские войска вторглись в Никосию и разграбили собственность тамплиеров и госпитальеров.

Однако позиция орденов не означала, что они поддерживают Ибелинов. Чьими бы сторонниками они себя ни ощущали, они продолжали придерживаться политики нейтралитета. Вероятно, в 1229 г. они могли попытаться начать переговоры о мире. В 1230 г. госпитальер Гийом де Тиньер, ставший годом позже Великим командором, организовал капитуляцию имперского замка Дьёд’Амур войску сеньоров. Он был другом Жана Ибелина, не исключено, что его знали байли. Во время осады Бейрута императорскими войсками в 1232 г. магистры обоих орденов выступили в роли посредников между императором и Жаном Ибелином, оборонявшим город. Балиан Ибелин, находившийся вместе с тамплиерами в Монкокю близ Триполи, однажды, возвращаясь из поездки, оказался перед запертыми воротами. Он направился к госпитальерам, расположенным поблизости, но они тоже отказали ему в приюте. Объяснения, которые дали братья в обоих случаях, свелись к тому, что они не хотят, чтобы люди императора думали о них плохо.