С чистого листа главы 100-165

Самой худшей частью была Шторми. Думаю, что она знала, что была в немилости. Она попыталась забраться ко мне в кресло в тот вечер и мне пришлось ее оттолкнуть. Она бы меня изрядно потрепала, если бы я позволил ей залезть на меня. Она скулила до тех пор, пока я не пошел спать и дал ей улечься на моей правой стороне. Для такой огромной собаки она могла быть довольно жалким существом!

Глава 152. Изменения

2002–2003 годы.

Остаток лета я позволил своим ребрам восстановиться, что, несомненно, стало препятствием для моих тренировок Крав-Мага и занятиями. Док услышал, наверняка от кого-нибудь из штата в резиденции, что я запил обезболивающее пивом, сразу же дал мне нагоняй и прописал мне только ибупрофен без чего-либо другого из интересностей. Мэрилин, услышав это, бросила на меня свой недовольный взгляд свысока. Близняшки же больше волновались, что после прыжка на меня, и затем после приземления могла пострадать Шторми. О своем горячо любимом отце они так не переживали. Я на это только взглянул на Мэрилин и спросил:

– Когда они уже в колледж?

Она вздохнула и улыбнулась:

– Не очень скоро!

– Думаешь, нам будет одиноко? Только ты, я и сотни работников и прислужников?

Она только закатила глаза в ответ.

Дик Чейни умудрился полностью самоуничтожиться за лето. Он бы стал огромной занозой в заднице, если бы решил участвовать в праймериз 2004-го года, и довольно долго это озвучивалось так, что именно это он и собирался сделать. К августу же с ним было покончено. Специальный объединенный комитет направил повестки в суд почти всем, кто как-либо был связан с системой разведки перед событиями одиннадцатого сентября, и некоторые их них стали сотрудничать со следствием, а некоторые – нет. Радзивилл, лакей государственного департамента, которому было приказано закрыть програму Аblе Dаngеr, предоставил улики, чтобы не оказаться за решеткой, и указал на Скутера Либби. Скутер был пойман на том, что противоречил сам себе, и к концу лета он оказался на скамье подсудимых.

Также в суд вызвали и Дика Чейни, который отказался сотрудничать. Он считал себя выше лжи, так что он заткнулся и продолжать требовать соблюдения своего права конфиденциальности. Администрация ему в этом отказала, что ему не особенно понравилось, и он подал на меня в суд. Окружной Суд Соединенных Штатов штата Колумбия постановил, что у него не было права требовать конфиденциальности, и эта удивительно скорая аппеляция была отклонена. После этого он предстал перед Конгрессом, и после принятия присяги заявил:

– По совету юриста я отказываюсь давать показания и я призываю на свою сторону право Пятой Поправки не свидетельствовать против себя, – и затем он поднялся и покинул зал слушаний, пока остальные присутствующие поднимали шум и бросались обвинениями, а председатель бешено стучал своим молотком и требовал Чейни вернуться под угрозой предъявления обвинения в неуважении к Конгрессу.

Обвинение было единогласно принято внутри комитета, но у Чейни было достаточно друзей в Конгрессе, так что голосование Палаты единогласным не стало. Хотя результат от этого не изменился. Вокруг этого события развелось множество тягомотины, и Кабинет Советников держал меня в курсе, но в конечном итоге Чейни был признан виновным в неуважении, но ему не нужно было давать показания или в чём-либо признаваться. Чейни посчитал это оправданием, но всей остальной стране так не показалось. Брюстер МакРайли, мой давний консультант, сказал мне, что Чейни пытался пристроиться к Республиканским инвесторам, но ему это не очень удавалось.

Последней каплей стал август, когда Скутер признал вину по статьям “лжесвидетельствование” и “препятствование расследованию”, и был приговорен к восьми месяцам пребывания в Федеральной тюрьме и штрафу в сто тысяч долларов. Мне пришел обязательный запрос на помилование, который я отклонил. Затем Чейни пригласили на “На неделе”, чтобы услышать его мнение. Он заявил, что “бессердечный и циничный отказ президента Бакмэна помиловать почтенного слугу народа было сродни тому, как и оставить бойца на поле боя!”

В этот момент Флетчер Дональдсон, присутствующий в качестве гостя-журналиста на их сегменте “Круглый стол”, и занимавший пост заведующего бюро в Wаshingtоn Sun, и аккредитованный корреспондент Белого Дома, ответил:

– Господин секретарь, во время войны во Вьетнаме вы получили пять отсрочек от службы, а президент Бакмэна получил Бронзовую Звезду за то, что не бросил бойцов на поле боя. Вы уверены, что хотите привести именно такое сравнение?

В этот момент Дик сорвался, и наговорил Флетчеру и Сэму Дональдсонам и Коки Робертс, что я не должен был стать президентом, что Джордж Буш хотел, чтобы я уволился и ушел, и что он должен был стать президентом, потому что Буш ему это пообещал. Затем он обозвал меня предателем своей партии и своей страны. Ошеломлённых взглядов было не счесть.