«С французской книжкою в руках…». Статьи об истории литературы и практике перевода

Лоретка – не гризетка и не содержанка. Гризетку нынче, пожалуй, не сыскать нигде, кроме романов г-на де Кока, где она продолжает печь блины, есть каштаны и пить сидр на радость чужеземным герцогиням, изучающим французские нравы. – Разница между гризеткой и лореткой огромна. Гризетка владеет каким-то ремеслом: она швея, позументщица, вышивальщица и проч., и проч. Всю неделю она трудится, а развлекается только в воскресенье: благодаря скромному достатку, добытому собственной иглой, она сохраняет свободу суждения и независимость. От возлюбленного она может принять только платье, ужин или другую безделицу в этом роде, не больше; но кормит она себя сама: чаще всего редиской, молоком и яблоками, а к подаркам звонкой монетой относится с благородным отвращением[247]. Лоретка же, подобно евангельским лилиям, не трудится, не прядет <…> Ее характеру, неровному и взбалмошному, не менее, чем труд, отвратительно рабство содержанки: она предпочитает рисковать, ввязываясь в сложные авантюры и затевая многочисленные любовные интриги. Как правило, лоретка рождается в семье привратника и поначалу мечтает о карьере певицы, танцовщицы или актрисы; в детстве ей случается кое-как колотить по клавишам фортепиано, разобрать несколько первых страниц сольфеджио, выполнить несколько упражнений в танцевальном классе и продекламировать сцену из трагедии с помощью собственной мамаши, которая подыгрывает ей, вздев очки на нос.

Некоторые лоретки с грехом пополам дослуживаются до места хористки или фигурантки в Опере; но первых ролей им так и не достается. Сами они утверждают, что все дело в кознях отвергнутого любовника и что они презирают эти препоны. Чтобы петь, лоретке следовало бы отказаться от сигар и шампанского в неестественно огромных стаканах; если бы она днем проделала две тысячи батманов, обязательных для танцовщицы, она не смогла бы вечером отплясывать польку, мазурку или фротеску[248] в бальной зале Мабия. У лоретки часто есть собственный экипаж или по крайней мере экипаж, нанятый на месяц. Но так же часто она щеголяет в сомнительных ботинках с ажурными подошвами, которые с неуместной радостью улыбаются асфальту. Бывают дни, когда лоретка угощает свою собачку бланманже, бывают другие, когда ей не на что купить хлеба; тогда она покупает миндальное пирожное. Она может обойтись без необходимого, но не проживет без излишнего. Более способная на капризы, чем содержанка, менее способная на любовь, чем гризетка, лоретка постигла свою эпоху и забавляет ее так, как та желает; ум лоретки – мешанина из словечек, употребляемых в театре, в жокей-клубе и в мастерской художника. Гаварни подарил ей много слов, но некоторые из них принадлежат ей самой. Сколько-нибудь строгие моралисты сочтут ее распутной, а между тем, странная вещь! порок в ней, если можно так выразиться, невинен. Ее поведение кажется ей естественнейшей вещью в мире; она не видит ничего дурного в том, чтобы составлять коллекцию Артуров и обманывать покровителей со сливочным черепом и в белых жилетах. Она считает их разновидностью рода человеческого, созданной нарочно для того, чтобы подписывать выдуманные счета и фантастические векселя: так она и живет, беззаботная, полная веры в собственную красоту, мечтающая о нашествии бояр с тысячами рублей и высадке лордов с мешками гиней. – Кое-кто из лореток время от времени посылает кухарку снести 20 франков в сберегательную кассу; но вообще это считается проявлением мелочности и оскорбительного неверия в Провидение.

Лоретка не может быть ни моложе пятнадцати лет (в противном случае она попадает в категорию балетной крысы[249]), ни старше двадцати девяти. – Что же происходит потом? Вопрос серьезный и до сих пор не получивший удовлетворительного решения. Что происходит с ракетой после того, как фейерверк гаснет? Что происходит со вчерашними букетами и бальными туалетами после того, как праздник кончается? Что происходит со всем, что блистает, расцветает и исчезает? – Возможно, впрочем, что те лоретки, которые не выходят за чужеземных князей, возвращаются к своим истокам, а именно в каморку привратника, и кончают жизнь помощницами по хозяйству[250] [Gavarni 1845: s. p.].